доложить по команде, — подняв глаза к небу, он ткнул пальцем вверх.

— Бортникову в Москву? — напрягся Козолупов с явным неудовольствием. — Из-за какой-то девки тревожить директора ФСБ?

Увидев, как насупился Болховитинов, он продолжил:

— Пока не возьмем ее, — он хлопнул ладонью по спинке стула, — никакой информации куда бы то ни было.

Болховитинов лихорадочно соображал. Пока будет идти проверка — уйдет время. А директор ФСБ мог бы подключить пограничников, МИД, Роскосмос с системой спутникового наблюдения… Необходимо проинструктировать абхазов на тот случай, если девка сунется через них в Грузию, да и самих грузин неплохо бы предупредить на всякий случай. Поколебавшись, он сказал.

— Сан Санычу может не понравиться, что вы принимаете за него решение, вместо того, чтобы проинформировать его.

— Бортников доверяет мне, — отрезал Козолупов. — У него и без нас хватает проблем.

— Но, мне кажется, — возразил Болховитинов, — сейчас все они вместе не стоят нашей одной.

Козолупов прервал его с раздражением:

— Повторяю: пока не будет собрано достаточно доказательств, что девка действительно собиралась взорвать плотину, это еще никакая не проблема…

— У Бортникова, — упрямо продолжил Болховитинов, постучав пальцем по полированной крышке стола, — могут быть свои соображения по поводу того, что является проблемой, а что нет.

Козолупов нетерпеливо поерзал на стуле.

— В Москве будут знать только то, что хочу я, — сказал он.

— Не слишком ли категорично, Максим Петрович?

Козолупов вытащил новую сигарету и чиркнул зажигалкой.

— Ты подумал, что о нас будут говорить? Поднапряги свои мозги. Что мы здесь не справились, допустили опаснейшую террористку на категорийный объект? Так?

Болховитинов вытащил из кармана платок и отер им потное лицо.

— Лучше ранняя ругань, чем поздняя, товарищ генерал, — сдавленным голосом сказал он. — Мы же просили у них штаты?

— Перестань, Владимир Анатольевич, — отмахнулся Козолупов. — Дальше своего носа не видишь. А если чеченцы специально водят нас за нос? Если Закаев направляет нас по ложному следу?

— Зачем?

— Чтобы посадить в лужу! Вот зачем! — генерал вскочил, чуть не ударившись головой о раму с портретом Дзержинского. — А тем временем подготовит взрыв в каком-нибудь другом месте.

— А может, — предложил Болховитинов, — доложить в МВД?

Вспыхнув, Козолупов вновь плюхнулся на сиденье.

— Ну, ты даешь! Подключить этого тупицу Нургалиева?! Неужели непонятно, что он заставит нас таскать ему каштаны из огня?

Болховитинов еще раз вытер лицо и сунул платок в карман.

— А Кузнецову в ФСО?

— Исключено, — громко фыркнул Козолупов.

— Кузнецу это не понравится, Максим Петрович, — терпеливо продолжил Болховитинов, не позволив генералу увидеть выражение недовольства, промелькнувшее в его глазах.

— Накласть мне на ФСО, — воскликнул Козолупов неожиданно злобным тоном.

Попыхивая сигаретой, он, не шевелясь, уставился в потолок.

— Если они действительно собирались взорвать плотину, — медленно сказал Болховитинов, — то будут продолжать попытки. Представляете, если в конце концов им это удастся?

— Слушай, Владимир, давай договоримся, — с угрозой произнес Козолупов, весьма выразительным жестом раздавив сигару в пепельнице. — Подключать Москву не будем… Управимся сами.

Болховитинов на миг задумался. Упрямство генерала могло дорого стоить лично ему. Если обнаружится, что они замолчали факт попытки подрыва ГЭС, скандала не избежать. Козолупов, конечно, боится запачкать честь мундира. Но не слишком ли много он берет на себя?

— Нам нельзя рисковать, Максим Петрович, — сказал каперанг в раздумье. — Если не доложим, встанет вопрос — почему? Они потребуют наши головы… Не хотите вы, давайте я.

Козолупов провел пятерней по взъерошенным волосам.

— Вам что, больше заняться нечем? Направляйтесь в горы. Берите руководство операцией по поимке на себя.

28

Вздохнув, Зубровский оглядел лес. Стало темнее и прохладнее. В верхушках деревьев перекликались птицы. Открыв дверцу, майор услышал шум автомобиля, приближающегося со стороны проселочной дороги. Он резко повернул голову:

— Каютин…

Пассажирская «газель», тоже розовая в лучах заходящего солнца, переваливалась с ухаба на ухаб. Когда она остановилась, из нее вышел капитан Каютин и еще несколько человек. Лая не было слышно, и Зубровский решил, что собак в «газели» нет. Правда, он знал, что у саперов собаки хорошо дрессированы и без приказа не лают.

Водитель, молодой лейтенант по фамилии Уточкин, заглушил мотор, затем, охнув, спрыгнул на траву и стал быстро подниматься по склону. Потом хлопнула пассажирская дверца, и за ним последовал Каютин, легко работая своими длинными ногами. Его лысина, окаймленная по бокам редкими светлыми волосами, блестела нежным розовым цветом в лучах заката.

Надо спешить, подумал Зубровский и посмотрел вниз, чтобы убедиться, что больше никого нет. Потом перевел взгляд на приближающегося Каютина. На холм тот поднялся намного раньше молодого лейтенанта и встал рядом с Дроздовым, прищуренными глазами озирая скат горы.

— Собаки с вами? — крикнул ему Зубровский.

— Конечно, но… гляньте на солнце. Через час здесь будет темно.

Зубровский сделал усилие и, выдавив из себя улыбку, протянул ему руку:

— Мы только войдем в лес, а там заночуем.

Опустив глаза, капитан стал водить носком сапога по земле. Было видно, что он не в восторге от такого варианта.

— Куда он направился? — после паузы спросил он.

— Не он, а она…

Каютин присвистнул.

— Она?

— А что, вам не сказали?

Услышав это, молодой лейтенант засмеялся и повернулся к остальным:

— Ребята, чур, я первый…

В толпе раздался смех.

— Так что с ней? — спросил Каютин, выждав, когда смех затихнет. — Куда она пошла?

— Пойдемте, посмотрим, — сказал Зубровский и повел его через ручей по камням. Под деревьями было сумрачно и прохладно. Мотоцикл лежал на опавших листьях.

Каютин кивнул на завал из камней и вывернутых с корнем деревьев и кустарник по обе стороны.

— Видно, что карабкалась справа — вон там.

Неожиданно наверху в кустах что-то затрещало, и Зубровский, отступив назад, выхватил пистолет.

— Эй, эй, это я, — сверху посыпались камешки и земля. Это был Милешкин, с трудом удерживавший равновесие при спуске. — Хотел проверить, нет ли ее поблизости.

Каютин задумчиво почесал подбородок.

— И напрасно. Скорей всего, перебили запах. Майор, у вас есть что-нибудь от нее, чтобы собаки взяли след?

— В багажнике ее сумка с инструментом.

— Значит, у нас есть все.

— Тогда пойдем. Надеюсь, ночевать в лесу приходилось?

Каютин поднял глаза и полез в карман за сигаретами. Он обдумывал услышанное, и Зубровский знал, что его нельзя торопить. Наконец он сказал:

— Приходилось…

— Что возьмешь — карабин или автомат? — спросил у него Зубровский.

Каютин оглянулся на оружие, прислоненное к переднему колесу уазика.

— Это, пожалуй, — он указал на карабин.

Зубровский сходил за карабином, раскрыл его и, перекинув через согнутую руку, подошел к капитану, шаря по карманам. Вытащил две обоймы, протянул их Каютину.

— А мне с этим привычней, — сказал он, беря