улучить момент и запрыгнуть на крышу, чтобы осмотреться, как вдруг ворота снова открылись и сяо-Жу вышла, уже без кувшинов в руках. Он был потрясён: так она ходила кругами целый час только чтобы отнести вино? Что за человек там живёт? Фан Добин уже подумывал перелезть через стену, но вокруг было много прохожих, и средь бела дня он не смел врываться в жилище. Он обошёл дом дважды, и тут из него вышла ещё одна барышня.

Эта была одета в красное платье, глаза у неё покраснели и опухли от слёз, уходя, она вытирала лицо. Её одежда была в беспорядке, на шее алели следы засосов — нечего и говорить, что с ней делали внутри.

Удивлению Фан Добина не было предела: сяо-Жу только что занесла вино, неужели у хозяина не одна женщина? Вернувшись к задней двери во двор, он вдруг почуял странный запах и поразился: да это же самая презираемая в цзянху вещь — афродизиак! Ясно как на ладони, чем занимался хозяин!

Придя в ярость, Фан Добин приподнял подол одеяния, пинком выбил дверь и ворвался внутрь с криком: “Кто здесь принуждает?..” — но не успел добраться до главного входа, как на него налетел ветер и вышиб воздух из лёгких, так что он не мог вымолвить и слова. Фан Добин в панике взмахнул руками, приготовившись к драке — он и подумать не мог, что в обычном доме такого захолустья как Почу затаился дракон и дремлет тигр*! С этой мыслью он обернулся, поймал ладонью ветряной удар хозяина дома, как вдруг что-то ударило его в грудь, кровь закипела, в ушах зазвенело, перед глазами всё пошло кругом — и он рухнул на землю и потерял сознание.

Затаившийся дракон, спящий тигр — о скрытом таланте, также — в тихом омуте черти водятся

Молодой “Печальный господин” из клана Фан был ранен ещё до того, как успел рассмотреть противника. Кто же хозяин этого дома? Что за человек, владея такими боевыми навыками, станет использовать афродизиак, чтобы совращать женщин? Сбив Фан Добина с ног, в доме долгое время никто не двигался. Затем хозяин накинул на плечи одежду, вышел, поднял бесчувственное тело и бросил в колодец во дворе, так что раздался всплеск.

В трактире “Встреча с отшельником” компания доела почти все кушанья. Прошло два больших часа, солнце село, обед превратился в ужин, а Фан Добин всё не возвращался. Наконец Хо Пинчуан нахмурил густые брови:

— Неужели с Фан Добином что-то случилось?

— Неужели кто-то заманил господина Фана в западню? — задумался Ян Цююэ.

— Неужели он сбежал с барышней Жу? — горько усмехнулся Ли Ляньхуа.

Сунь Цуйхуа сплюнула.

— Скорее всего, он последовал за сяо-Жу к дому её покровителя, я примерно знаю, где это. Пойдёмте, господин Фан наверняка в опасности.

Они расплатились и вышли. Хозяйка гостиницы провела их к дому, в который ходила сяо-Жу. К этому времени на тёмно-синем небе загорелись звёзды. Ворота были заперты, изнутри не доносилось ни звука.

Хо Пинчуан оправил одежду, взялся за дверное кольцо и постучал, громко позвав:

— У вашего покорного к вам дело, осмелюсь спросить, дома ли хозяин?

Из дома никак не ответили, словно там никто и не жил, но по витающему в воздухе слабому аромату дурмана Хо Пинчуан уже догадался, что это за место.

— У злодея совесть нечиста! — зло бросил Ян Цююэ.

Ли Ляньхуа кивнул и нахмурился. На сей раз всё было иначе, нежели в гробнице: тогда он заранее знал противника, а этим вечером враг был окутан тьмой, они же — как на ладони, и потому не имели преимущества.

— Цуйхуа, ты возвращайся за ребёнком, — мягко сказал лекарь. Сунь Цуйхуа кокетливо улыбнулась, махнула рукой и убежала. Пусть эта женщина и не отличалась красотой, но нрав у неё был прямой и открытый.

Трое мужчин в сгущающихся сумерках смотрели на это непримечательное жилище: тихий двор, просторный дом, окутанный дурманом — что же в нём таилось? Как было связано с Золотым мечом Удана? И с девицей из весёлого красного дворика? Фан Добин действительно угодил в западню?

Хо Пинчуан с силой ударил ладонью, неслышно сломав засов, и распахнул ворота. Куда ни глянь — цветы и деревья, чистый пол из голубовато-серого камня, посреди внутреннего дворика камешками выложен иероглиф “долголетие”, а двери и окна плотно закрыты — ничего необычного.

— Есть кто дома? — мрачно спросил Ян Цююэ. Хотя он говорил негромко, но вложил в слова силу, так что внутри не могли не услышать. Хо Пинчуан прошагал к дому и толкнул двери: постель была в беспорядке, похоже, хозяин уже сбежал. У кровати дымилась курильница с благовониями — от неё и исходил дурманящий запах.

— Боюсь, в этом доме живут уже больше десяти лет, — Ли Ляньхуа легонько толкнул оконный переплёт — такой же, как и в его “Лотосовом тереме”, если не починить, то через полгода отвалится. — Похоже, у хозяина… затруднения с деньгами. — Вино и кушанья на прикроватном столике — весьма безыскусные. На востоке Почу есть знаменитая питейная лавка, но он мелочно отправил сяо-Жу во “Встречу с отшельником”, где кувшин вина дешевле на пару медяков.

— Раз хозяин в стеснённом положении, то далеко уйти не сможет — вернётся, — усмехнулся Хо Пинчуан.

— Но в Почу всего несколько сотен человек и одна улица, куда же он пойдёт?.. Да к тому же, с женщиной… Скверно, скверно, боюсь, если не в весёлый красный дворик, то в “Рассветную луну”!

Ян Цююэ переменился в лице — разве не туда отправилась Сунь Цуйхуа? Он оттолкнулся от земли, вскочил на крышу и поверху помчался в сторону весёлого красного дворика.

— Господин Ли, здесь опасно, возвращайтесь во “Встречу с отшельником”, — торопливо сказал Хо Пинчуан, а затем тоже запрыгнул на крышу и последовал за караульным.

Ли Ляньхуа проследил за их удаляющимися силуэтами, тихонько вздохнул и с потухшим взглядом развернулся к пустынному двору. Здесь росло несколько кустов пионов не лучшего сорта, в это время года от них осталось лишь несколько мёртвых стеблей, покрытых серым снегом — никакой красоты. Он постоял так какое-то время, затем сделал шаг в сторону и собрался уходить. Неспешно пройдя десяток шагов, остановился и негромко спросил, обращаясь к кустам:

— Кто здесь?

— Твой слух… — Только что среди пионовых кустов никого не было, а теперь там стоял, заложив руки за спину, человек — будто бы уже давно. По лишённому эмоций голосу было не различить, к другу или врагу он обращался. — Всё такой же острый.

— Просто ты спрыгнул тяжеловато, —