“Гэ Паня” и Фэн Цы: один замер в резком развороте, а другой упал в снег — видимо, перерубил сосну в момент падения.

Ли Ляньхуа осторожно выбрался из сугроба и тихонько подошёл: рядом с “Гэ Панем” и Фэн Цы не было следов, так кто же управился с этими двумя?

— Что произошло? — Фан Добину казалось, что голова у него вот-вот расколется надвое. — Ты видел, кто это был?

— Ничего не видел, — покачал головой Ли Ляньхуа.

Фан Добин шагнул вперёд и снова запечатал этим двоим восемнадцать акупунктурных точек.

— Вот и помощь подоспела, — сказал Ли Ляньхуа.

Фан Добин тоже услышал голоса, поднял голову и увидел, что к ним спешит несколько человек во главе с Ян Цююэ. Так этот парень всё-таки не только о своей шкуре беспокоился… Не успел господин Фан закончить мысль, как ахнул и не удержался от возгласа:

— Вы же…

Позади Ян Цююэ стоял человек в холщовой одежде и соломенных сандалиях, широкий в кости, с искренним и честным лицом, а на щеке у него было круглое родимое пятно, по которому его узнавали с первого взгляда — это был лучший среди учеников “Фобибайши” мастер боевых искусств, “Справедливый герой” Хо Пинчуан, который успел прославиться ещё до того, как вступил в орден.

Он сложил руки в приветствие:

— Хо Пинчуан к вашим услугам. Мы с товарищами по пути обнаружили тело Гэ-шиди, провели расследование и выяснили, что кто-то, прикинувшись Гэ Панем, прибыл в это место. Оплошность ордена привела к трагической гибели Гэ-шиди, и вы, господа, пострадали, нам очень жаль.

Хо Пинчуан говорил спокойно и искренне. Фан Добин приободрился и воскликнул:

— Этих двоих уже поймали, герой Хо, как насчёт того, чтобы показать умения ордена “Сыгу” и разорвать жилы ублюдкам?

— “Рука, рвущая жилы и ломающая кости” — слишком жестокий приём, нельзя им злоупотреблять, — нахмурился Хо Пинчуан. — Вы схватили “Рубящего головы” Фэн Цы и “Яшмового учёного” Ван Юйцзи? — Речь у него была немного странная.

Фан Добин делано хохотнул и указал на застывшие фигуры, про себя называя это счастливой случайностью: так за Гэ Паня себя выдавал “Яшмовый учёный” — этот человек прославился своим коварством и жестокостью и был весьма силён в боевых искусствах, господину Фану ни за что не удалось бы с ним справиться. Если бы не помощь неизвестного, они с Ли Ляньхуа были бы уже давным-давно мертвы.

Хо Пинчуан с возрастающим смятением разглядывал сражённых в роще людей. В момент, когда Ван Юйцзи насторожился и обернулся, кто-то ударил его по акупунктурной точке, но если он почувствовал движение у себя за спиной, то почему не смог увернуться? А Фэн Цы явно кого-то увидел и был вынужден метнуть саблю. Удар был настолько яростным, что разрубил дерево, боевой стиль этого человека воистину приводил в ужас!

Фан Добин не выдержал и ударил Ван Юйцзи по точке немоты.

— Кто это был? Ты видел?

— Я… я тоже ничего не видел. — Лицо Ван Юйцзи по-прежнему искажал страх.

Хо Пинчуан ударил по точке немоты Фэн Цы.

— Кто-то заставил “Рубящего головы” бросить саблю, а потом ударил по точке шэнь-шу*. Ты смог разглядеть этого человека?

Шэнь-шу — акупунктурная точка примерно в области поясницы, относится к меридиану мочевого пузыря

Лицо Фэн Цы потемнело, и он прохрипел:

— “Поступь вихря”, “поступь вихря”!

Хо Пинчуан с Фан Добином ахнули от изумления. “Поступь вихря” была приёмом, которым во всём цзянху владел лишь глава ордена “Сыгу” Ли Сянъи — лучший способ передвигаться невидимо, он позволял не оставлять следов, словно танцуя в воздухе — хотя долго так не побегаешь, но при сражении в одиночку этой технике не было равных. Вот только Ли Сянъи уже десять лет как мёртв, откуда “поступи вихря” было взяться в сосновой роще?

— Ты разглядел этого человека? — севшим голосом спросил Хо Пинчуан. Когда он вступил в орден, Ли Сянъи уже пропал без вести, теперь же, услышав о “поступи вихря”, он был потрясён до глубины души: неужели глава ордена не погиб десять лет назад? Если дело обстоит так, то для “Сыгу” это поистине счастливое известие.

— Это же была “поступь вихря”, как я мог что-то увидеть? — холодно ответил Фэн Цы. — Но даже не мечтайте, Ли Сянъи мёртв, это был точно не он.

— Почему? — не удержался Фан Добин.

— С умениями и внутренней силой Ли Сянъи, разве я успел бы понять, что это “поступь вихря”? — мрачно отозвался Фэн Цы. — Будь это он, то стоило ему, ударив меня по точке “шэнь-шу”, применить “замедление вселенной” хотя бы с десятой долей силы, я не смог бы метнуть саблю.

Хо Пинчуан затрепетал: у Фэн Цы ещё хватило силы метнуть саблю после того, как его ударили по акупунктурной точке — значит, внутренняя сила его противника была истощена, так что удар не проник в место слияния потоков крови и ци, поэтому хотя его и парализовало, но меридианы остались целы. Если бы они не пришли так быстро, то через какое-то время он сам смог бы вернуть подвижность и восстановить течение ци. Но если это был не Ли Сянъи, то кто? Неужели глава ордена успел оставить последователя?

Фан Добин покосился на Ли Ляньхуа.

— Ты прятался в снегу?

— М-м, — смутился тот.

— И правда не видел, кто свалил этих двоих? — Господин Фан ткнул в сторону лежащих на земле людей.

Мнимый лекарь издал своё “а”.

— Я видел какой-то белый силуэт, но не знаю, был это человек, или снег, или что-то ещё.

— Бесполезно, — недовольно зыркнул Фан Добин.

— Прости, мне жаль, — закивал Ли Ляньхуа, вытащил из-за пазухи императорскую печать и вручил Хо Пинчуану. — Эту вещь слишком опасно носить с собой. Герой Хо, как насчёт того, чтобы её уничтожить?

Хо Пинчуан полностью одобрил, Ван Юйцзи же поднял крик:

— Да вы хоть знаете, что с помощью этой печати можно призвать банду “Юйлун”*, это…

Юйлун — рыба-дракон

Фан Добин ударил его, чтобы заткнулся, и рассмеялся.

— Да плевать мне, призовёшь ты банду “Юйлун” или демонов из потустороннего мира! Сказано ломать — будем ломать. Ну-ка, ну-ка, Хо-дагэ, расколите-ка её.

Хо Пинчуан сжал печать в ладонях, и она рассыпалась, прошуршав как песок. Ван Юйцзи резко побелел и без чувств рухнул на землю.

Хотя Хо Пинчуан и раскрошил императорскую печать, на душе у него было неспокойно. В банду “Юйлун” за последние два года объединились многочисленные разбойничьи кланы с водных путей Хуанхэ и Чанцзян*, и теперь она стала сравнима по количеству человек с бандой нищих. В ней перемешались рыбы и