оружие, нападавшие держались совсем не так, как повели бы себя профессионалы.

Окружившие машину суетились там, где нужно было стоять спокойно, и наоборот, там, где нужно было проявить внимательность, они расслаблялись. Внутренне скривившись от такой глупости, Хан медленно, не делая резких движений, отступил от машины и, ещё раз осмотревшись, подобрался. Главное беспокойство вызывали у него только двое, стоявшие в стороне от машины и не выпускавшие из рук автоматов.

Судя по ухваткам, эта парочка когда-то служила в армии или полиции. Но для такого зверя, как майор Хан, этих двоих было маловато. Выбрав момент, майор одним резким ударом разбил трахею стоявшему рядом мужику и, подхватив у него из рук автомат, перекатом ушёл в сторону. Не ожидавшие от замершего, словно статуя пленника такой прыти, нападавшие растерялись. Этих нескольких секунд хватило, чтобы майор, упав за ближайшее дерево, открыл огонь на поражение.

Ещё падая, он успел передёрнуть затвор, досылая патрон в патронник и мысленно презирая дилетантов. Оружие на боевом взводе, поставленное на предохранитель, вот главная отличительная черта профи. В случае необходимости соблюдения тишины, всегда можно плавно передвинуть флажок предохранителя, избежав громких щелчков, а главное, потери драгоценных секунд.

Так было и в этот раз. Уже перекатываясь через плечи, Хан успел двумя короткими очередями срезать одного автоматчика, легко ранив второго. Не ожидавшие такой прыти от этого странного жилистого мужичка, повстанцы кинулись врассыпную, одновременно пытаясь взять его в кольцо. Но майор чего-то подобного и ожидал. Ни на секунду не останавливаясь, он метнулся к соседнему дереву, успев в прыжке выстрелить ещё дважды.

Потом, пользуясь растерянностью противника, быстро переполз за кусты и уже оттуда ещё трижды нажать на курок, положив очередного автоматчика. Противник принялся поливать кусты длинными очередями, пытаясь прижать его к земле, но Хана там уже не было. Главное в таком бою – постоянное перемещение. Пользуясь этим постулатом, майор рывком сменил позицию, успев рухнуть за вековую сосну до того, как противник начал обстреливать кусты, из-за которых только что звучали выстрелы. Не стреляя, майор ещё раз переместился и, зайдя противнику во фланг, хищно усмехнулся.

Несмотря на ранение и не полностью оправившийся организм, он всё ещё оставался опасным противником, что с удовольствием только что и доказал. Медленно, стараясь не хрустнуть ни одной веточкой, он поднялся и, тщательно прицелившись, всадил пулю в самого дальнего стрелка. Одиночный выстрел утонул в грохоте очередей. Никто из нападавших так и не понял, что с каждой секундой их становилось всё меньше.

Последнего стрелка, того, что приказал ему вылезти из машины, Хан решил временно оставить в живых. Пуля в плечо заставила его выронить автомат и с воплем боли скорчиться в позе эмбриона. Убедившись, что все стрелки мертвы и правки не требуется, Хан быстро подскочил к раненому и, одним ударом отправив его в беспамятство, ещё раз осмотрелся. Но всё было кончено. Оставалось только допросить пленного и, получив нужные сведения, отправиться дальше.

В том, что сумеет выбить из пленника всё, майор ни секунды не сомневался. Умение правильно задавать вопросы вкупе с причинением сильнейшей боли он постиг ещё в годы своего обучения. Быстро обыскав раненого, майор избавил его от всего, что хотя бы отдалённо можно было использовать как оружие, и, сняв с пояса одного из убитых фляжку с водой, плеснул в лицо пленнику. Страдальчески застонав, раненый с трудом открыл глаза и, увидев перед собой непроницаемое лицо майора, процедил:

– Ловкий, сука.

– Кобель, если уж на то пошло, – усмехнулся одними губами Хан. – А теперь быстро, по существу и без лирики. Кто такие, чем промышляете и почему не ушли отсюда?

– Да пошёл ты, – фыркнул пленник и в ту же секунду зашёлся хриплым воем.

Схватив его за раненое плечо, майор вонзил большой палец в раневой канал и с силой сжал руку.

– Я же сказал, без лирики. Отвечай, или я тебя сейчас начну ломтями стругать, – не повышая голоса, приказал Хан.

– Больно, – простонал пленник.

– Это ещё не больно. Это только начало боли. Лучше начинай говорить, пока я не рассердился, – всё так же спокойно ответил майор, снова сжимая пальцы.

– Ай! Ладно, спрашивай, – снова взвыл пленник.

– Я уже спросил. Кто вы такие?

– Жили здесь. В этих местах. Местные все.

– Почему с другими не ушли?

– А куда? Всю жизнь здесь прожили, детей нажили, могилы родные тут. Куда идти-то? Да и кому мы там нужны?

– А здесь лучше? – растерялся от такого ответа майор.

– Здесь мы каждый кустик, каждое дерево знаем. В отряде все охотники были. Вот и решили своим умом жить. Раз уж мы властям не нужны, так и власти нам до веника. Собрались, посидели, подумали и поняли, что идти некуда.

– И решили воевать с нами? – презрительно усмехнулся майор.

– Так это вы на нашу землю пришли. Мы к вам не лезли. До войны общались, торговали помаленьку. У меня даже брат троюродный на китаянке женился. А потом, когда ваши попёрли, пришлось за оружие взяться. Торговля торговлей, а земля это наша, русская, и драться мы за неё до самой смерти будем.

– Недавно в развалинах на наших солдат нападение было. Что ты об этом знаешь?

– А чего тут знать? Прятались, пока ваши узкоплёночные на наш схрон не нарвались. Пришлось отстреливаться. Думали, не уйдём, да на наше счастье в стороне ещё кто-то стрелять начал. Да так ловко, что ваши все туда кинулись. Вот мы и рванули, пока можно было.

– Кто стрелял, знаешь?

– Понятия не имею. Говорят, одиночка какой-то. Слухи разные ходят.

– Что за слухи? – насторожился майор.

– Разные.

– Говори всё, что слышал, – приказал Хан, словно невзначай шевельнув рукой, которой продолжал сжимать плечо пленника.

– Да нечего особо говорить. В развалинах он жил, это все знали. Но где именно, не знаю. Никто не знает. Он прятаться умеет так, что ни одна собака не найдёт. А ещё говорят, что он оборотень и людоед. Но только сказки всё это.

– Сказки, – задумчиво повторил майор. – Что ещё?

– А ничего. Кто-то говорил, что огромного волка в развалинах видел, кто-то врал, что с барсом столкнулся, да только враньё всё это. Волки тут всегда обитали, а барсов давно уже нет. Выбили всех.

– Может, и так, – кивнул Хан и неожиданно, одним резким движением сломал пленнику шею.

Проверить его слова он в данный момент не мог, а оставлять за спиной живого врага считал верхом идиотизма. Собрав всё оружие и старательно обыскав тела, майор загрузил трофеи в машину и, усевшись за руль, задумался. Теперь, после того как он нашёл логово своего главного врага и убедился, что оно покинуто, ему нужно было понять, ушёл он из этих мест совсем или просто сменил место жительства.

В том, что искомый человек решил уйти из развалин, майор не сомневался. Слишком