– Погоди, солдафон проклятый, ты у меня ещё попляшешь.

К тому времени, когда он добрался до выхода из бункера, дежурный наряд уже вывел всех привезённых женщин из казармы и, выстроив их в коридоре в две шеренги, ждал дальнейших указаний. Сам генерал, стоя в стороне от этой толпы, с мрачным видом наблюдал, как выскочивший из лаборатории профессор быстрым шагом прошёл к середине строя и, быстро оглядев женщин, громко сказал:

– Значит так, дамочки. Как вы сами понимаете, вас привезли сюда не просто так. От вас требуются простые и вполне понятные действия. Сойтись с одним из наших бойцов и зачать от него ребёнка. Бойцов много, так что на всех хватит. Предупреждаю сразу, все эти дети подлежат обязательному изучению, а значит, ни одна из вас не будет иметь на них никаких прав. Это нужно не мне, а стране. Так что быстренько решайте, кто не согласен, и выходите из строя. Все согласные остаются на местах. С ними я буду говорить отдельно.

– А что с несогласными будет? – осторожно спросила одна из женщин.

– Что-нибудь да будет, – оскалился профессор.

От этой ухмылки, больше напоминавшей улыбку черепа, женщины дружно вздрогнули и подались назад. По длинному строю пробежал быстрый шепоток. Понимая, что им нужно посовещаться, профессор бросил нетерпеливый взгляд на часы и принялся прохаживаться по коридору. Наконец, от строя отделились три женщины и, отойдя в сторонку, замерли. Чуть усмехнувшись, профессор повернулся к дежурному смены и, указав на них, приказал:

– Этих в камеру. С ними потом разберёмся.

И повернувшись к оставшимся в строю, продолжил:

– Значит так. Сейчас вас отведут к бойцам. Кому с кем быть сами разберётесь. Для меня это значения не имеет. Мне важен только результат. Само собой, все забеременевшие получат необходимое питание и уход. За состоянием вашего здоровья будут тщательно наблюдать и оказывать всю необходимую помощь. После родов вы пройдёте полную реабилитацию и получите небольшое выходное пособие. Самое главное, чтобы вы не вздумали болтать языками. Всё, что здесь произойдёт, здесь должно и остаться. Учтите, за разглашение государственной тайны в военное время срока не предусмотрено. Расстрел, и весь разговор. У кого есть вопросы?

Растерянные женщины принялись быстро переглядываться. Бросив ещё один нетерпеливый взгляд на часы, профессор скривился и, не дожидаясь вопросов, приказал:

– Отведите их в посёлок. Бойцам скажите, что это поощрение от командования за понимание и терпение. И пусть не стесняются. Чем быстрее залетят, тем лучше.

Генерала неприятно резануло жаргонное выражение, но он заставил себя сдержаться. Судя по всему, этот глист не уважал никого, кроме самого себя. Мысленно плюнув на этого научного извращенца, генерал взял себя в руки, пообещав самому себе, что обязательно пристрелит этого подонка собственными руками.

Развернувшись, он вернулся в отдел наблюдения. Усевшись в свободное кресло, Марков жестом приказал переключить картинку из поселения на его монитор и, подперев подбородок кулаком, уставился на экран.

Картинка на мониторе долгое время почти не менялась. Собранные в поселении бойцы не отличались болтливостью, поэтому ничего кроме скрипа старых панцирных кроватей и шагов слышно не было. Почти все подопытные молча лежали на своих местах, мрачно уставившись в потолок. Генерал давно уже заметил, что с момента полной адаптации организма любого бойца они большую часть времени проводили в каком-то странном, молчаливом оцепенении.

Неожиданно вся группа дружно подняла головы и настороженно уставилась на двери барака, в котором их поселили. Минут через пять дверь распахнулась, и на пороге появился дежурный офицер, жестом пригласивший войти всех пришедших женщин. Марков в очередной раз удивился тонкости слуха бойцов. Когда все отобранные для данного этапа женщины оказались в бараке, приведший их капитан шагнул вперёд и, делано улыбнувшись, нарочито бодро сообщил:

– Значит так, мужики. Командование решило премировать вас и пригласило сюда этих дамочек, чтобы вы могли как следует развлечься. Можете не сдерживаться и не мучиться этическими прибабахами. Беременность в данном случае не просто допустима, а наоборот, желательна.

– Что значит желательна? – мрачно спросил один из подопытных, здоровенный, скандинавского вида боец из отряда «морских дьяволов».

– Мужики, мне чего сказали, то я и передаю, – пожав плечами, быстро ответил капитан, отлично понимая, чем для него может закончиться ссора с этими уродами.

Так между собой давно уже называли всех подопытных бойцов. Остановившийся посреди барака «дьявол» мрачно оглядел испуганно притихших женщин и, обернувшись, громко спросил:

– Что думаете, мужики?

– Похоже, над нами очередной опыт поставить решили, – прогудел очередной боец, поднимаясь с кровати.

Генерал припомнил, что этого зверя они получили после гибели его группы во время диверсионного рейда. Спецназ десантной бригады. По большому счёту все собранные в этом бараке бойцы были образцом человеческого здоровья и силы. От ста восьмидесяти сантиметров ростом, мускулистые, жилистые, тренированные, они действительно были цветом армии. И вот теперь вся эта группа готова была учинить настоящий бунт.

Услышав про очередной опыт, бойцы начали подниматься, и в этом неторопливом движении было больше угрозы, чем во всех криках и проклятиях вместе взятых. Женщины испуганно вжались в стены, мечтая оказаться как можно дальше от этих страшных людей. Не обращая на них внимания, бойцы продолжали наступать на дежурного капитана. Сообразив, что дело запахло керосином, капитан судорожно схватился за кобуру и, отступая к двери, быстро сказал:

– Так, мужики. Я своё дело сделал, а с начальством сами разбирайтесь.

И не дожидаясь ответа, скрылся за дверью с такой скоростью, словно просочился сквозь неё. В бараке воцарилось растерянное молчание. Сидевший у монитора Марков напрягся так, словно в эту секунду решалась его собственная жизнь. Быстро переглянувшиеся бойцы дружно уставились на замерших женщин.

– Что вам приказали? – спросил «дьявол», когда напряжение в бараке сгустилось до осязаемого состояния.

– Детей от вас родить, – еле слышно ответила одна из женщин, едва не падая в обморок от испуга.

– Говорил же, очередной опыт ставят, сволочи, – зарычал диверсант, сжимая пудовые кулаки.

– Что делать будем? – повернулся к остальным «дьявол».

– Надоело. Надо им, вот пусть сами ими и занимаются, – ответил один из бойцов, кивая на женщин. – Обратно ступайте, барышни. И этому глисту очкастому скажите, что больше ничего не будет. Хватит. Наше место не здесь, а в бою.

Не сдержавшись, генерал радостно усмехнулся. Ему давно уже надоело ждать, когда этот проклятый очкарик выдаст своё решение об окончании эксперимента и можно будет начать полномасштабную вакцинацию всех бойцов войск быстрого реагирования. Генерал давно уже понял, что если кто и сможет выбить оккупантов с завоёванных территорий, то только эти ребята.

Долбить по собственной земле ракетами и артиллерийскими снарядами, уничтожая плодородный слой и выжигая всё, что может приносить плоды, означает оказать родине медвежью услугу. Но профессор упорно продолжал проводить опыты и наблюдения, отмахиваясь от требований Маркова, как