– Хорошо, Алевтина Геннадьевна, я вам верю, – ответила я.

– Нет, подождите, что значит «верю»? – не унималась женщина. – Вы мне прямо скажите: вы меня вычеркнули из списка убийц?

– Алевтина Геннадьевна, убийца пока не найден, поэтому в данный момент мы можем вести речь только о подозреваемых, – объяснила я.

– Ну, ладно, пусть будет так. Но вы все-таки скажите, я не вхожу в ваш список подозреваемых? – настаивала на своем женщина.

– Ну, предположим, нет. Но давайте все-таки поговорим вот о чем. Вы сказали, что никогда не пользовались выходом на крышу и даже не открывали дверь, ведущую туда. Замка там не оказалось, дверь свободно открывается. Так как же такое могло получиться?

– О господи! – Митрошечкина схватилась за голову и начала раскачиваться из стороны в сторону. – Ну не знаю я! Ну вот я совершенно не в курсе того, как такое могло произойти! Ну почему это случилось в моей квартире?

– Ладно, я вам верю, Алевтина Геннадьевна. Но все-таки подумайте и скажите, кто мог в то время, когда вас не было в городе, находиться в вашей квартире?

– Да никто! Разве ж я могла подумать, что кто-то в мое отсутствие проберется в мою квартиру, переворошит тамбур, откроет дверь, ведущую на крышу? А потом переберется по крыше в соседний дом и совершит убийство? Да такое мне даже в самом страшном сне не могло присниться! Боже мой, боже мой! Я теперь не смогу быть спокойна за свою безопасность ни на минуту! Я сейчас же поеду в полицию и напишу заявление! Я все подробно опишу, как в мое отсутствие злоумышленник проник в мою квартиру! Я обязательно поставлю квартиру на видеонаблюдение. Я знаю, такое возможно. Одна моя приятельница так и сделала. Надо было и мне последовать ее примеру. Тогда бы не было такого! Но, как говорится, пока гром не грянет… Ах, как все это ужасно!

– Алевтина Геннадьевна, пожалуйста, сосредоточьтесь и постарайтесь вспомнить, кто же мог все-таки оказаться в вашей квартире в то время, когда вы отсутствовали?

Мне с трудом удалось прервать поток слов, буквально льющихся из уст Митрошечкиной.

– Да боже мой, никто! Я ведь уже сказала вам! Какие еще могут быть посторонние в моей квартире?

Женщина с недоумением посмотрела на меня.

– Но ведь у вас есть кошка. Как же вы оставляете ее на столь продолжительное время без кормления? – спросила я.

– Ах, Грета… да. Но ее приходит кормить одна моя очень хорошая знакомая. Ах, она сама кошатница. И она с удовольствием приходит ухаживать за Гретой, когда я уезжаю.

– Значит, вы оставили своей знакомой ключи от квартиры, – резюмировала я.

– Ну естественно, я оставила ей ключи. Иначе как бы она попала в квартиру? – Митрошечкина посмотрела на меня и воскликнула:

– Так вы ее, что ли, подозреваете?! Ну это уже полное безумие! Я с ума сойду от всего этого! Ну не могла она убить, не могла!

– Подождите, Алевтина Геннадьевна, расскажите мне об этой женщине, которая приходила кормить вашу кошку.

– Ее зовут Елизавета. Ремесленникова Елизавета Николаевна. Мы с ней вместе учились в музыкальной школе по классу фортепиано. Потом поступили в музыкальное училище, ну а дальше – в консерваторию. Но работать по специальности ни она, ни я не стали. Нет, какое-то время мы все-таки поработали преподавателями в музыкальной школе. Но потом я поняла, что не выдержу давления ни со стороны вечно недовольного руководства школы, ни со стороны вечно недовольных родителей. Да и сами ученики… лентяи и малопригодные к обучению. В основной своей массе. Небольшой процент действительно способных, тех, кого можно обучить, не в счет. И тут случай свел меня с одной девушкой, она оказалась независимым консультантом косметической компании «Мери Кей». Так я попала в эту компанию и нисколько не жалею об этом. Надо мной нет начальников, от слова «совсем». Я сама планирую свое время.

– Я поняла вас, Алевтина Геннадьевна. А что вы можете сказать по поводу вашей подруги Елизаветы Николаевны? Это ведь она приходила кормить вашу кошку? – спросила я.

– Да, Лиза здорово меня выручает. Как я уже сказала, мы с ней обе оставили педагогическую деятельность. Лиза в данный момент является председателем тарасовского областного клуба любителей кошек «Кошкин дом». Кошки – это настоящая страсть Лизы. Она еще со школы тащила домой бездомных кис, хотя ее домашние были против. Лиза и меня заразила своей любовью к кошкам. Хотя нет, я все-таки более сдержанна в проявлении чувств к кошачьей братии. Но Грету сосватала мне именно Лиза.

– Так, значит, ваша подруга – любительница кошек… – задумчиво сказала я.

– Да. А что такое? – встревоженно спросила Алевтина Митрошечкина. – Господи, неужели вы, Татьяна Александровна, думаете, что это Лиза устроила весь этот кошмар? Что это она разбила мои банки с заготовками и расшвыряла все продукты?! О боже! Да Лиза ни за что бы не смогла подняться по этой пожарной лестнице! С ее-то комплекцией!

– Вы-то сами как думаете, Алевтина Геннадьевна? Если это сделала не ваша подруга, то тогда, получается, что это сделали вы.

– Да вы что! – вскричала женщина. – Вы еще обвините меня в убийстве этого мужчины из соседнего дома! Вы еще скажите, что это я открыла дверь, ведущую на крышу, проникла в соседний дом и убила мужчину! Да до сегодняшнего дня я и знать о нем ничего не знала! И потом, я ведь вам уже сказала, что у меня есть алиби. Вот мои билеты!

Митрошечкина резко встала и, пройдя в соседнюю комнату, через минуту появилась с билетами в руках.

– Вот, пожалуйста, взгляните. Я могу вам дать координаты моих коллег, с которыми я вместе была в Бекасово. Они подтвердят, что я никуда не отлучалась с нашего мероприятия.

– Хорошо, я все проверю, будьте уверены, – пообещала я.

– Татьяна Александровна, а знаете что? Давайте я вот прямо сейчас, сию же минуту возьму и позвоню Лизе, – предложила Митрошечкина. – Сейчас позвоню ей и спрошу, зачем она открыла дверь, ведущую на крышу. И тогда все прояснится. Вы сами сможете узнать у Лизы все, что вас интересует.

– Нет, Алевтина Геннадьевна, – остановила я Митрошечкину, – я сама поговорю с вашей подругой и сделаю это тогда, когда сочту нужным. И вот еще что. Я вас убедительно прошу не сообщать Елизавете Николаевне о нашем с вами разговоре. Ваша подруга ничего не должна знать до тех пор, пока я с ней не встречусь. Я надеюсь на вашу сознательность, – строгим голосом сказала я. – Вы сейчас напишете мне ее телефон и адрес, а я вызову