class="p1">– Нет вроде бы. Мирослава вообще, как мне показалось, разговорчивостью не отличалась. Господи, Татьяна Александровна, какая же я дура! – Елизавета Ремесленникова чуть не плакала. – Что же я натворила! Ведь на каждом углу предупреждают, что необходимо проявлять бдительность, что столько мошенников развелось! А тут, оказывается, еще и убийство! Нет, я просто круглая идиотка!

– Ну, что теперь убиваться, Елизавета Николаевна, и ругать себя, – остановила я самобичевание Ремесленниковой, – давайте лучше продолжим вспоминать. Что вы еще можете сказать об этой девушке? Значит, она назвала только свое имя, ладно. О своих родственниках она тоже не говорила? С кем она живет, вы не знаете?

– Нет, не было разговора на эту тему, – упавшим голосом проговорила женщина.

– А эта Мирослава что-нибудь говорила насчет того, где она проживает? Ну, центр или спальный район? Или уж совсем окраина?

Ремесленникова только молча покачала головой.

– Татьяна Александровна, вы поймите, мне ведь не нужны были все эти сведения. Тем более что и котенок ожидался не так скоро, – объяснила женщина. – Вот если бы мы оформили все официально, ну тогда, конечно, я непременно бы запросила контактные данные. Теперь-то я понимаю, что все эти разговоры о приобретении питомца были только для отвода глаз, – грустно сказала она.

– Скажите, а сколько раз она приходила к вам в клуб? – спросила я.

– Да раза два или три она точно там была. А потом я привела ее к Алевтине…

– Значит, вы хорошо запомнили внешность Мирославы. Опишите мне ее, – попросила я.

– Ну, на вид ей можно дать лет двадцать. Может, чуть меньше или чуть больше.

– То есть девушке от девятнадцати до двадцати одного года. Так? – уточнила я.

– Да, так, – подтвердила женщина.

– Она высокая? Стройная или полная? Какого цвета у нее волосы, глаза? Это вы запомнили? Сможете описать? – спросила я.

– Попробую. Мирослава – довольно высокая, немного повыше вас будет. Фигура у нее скорее спортивная. Хотя полной ее назвать нельзя, но и изящной – тоже. На фарфоровую статуэтку она не похожа. Цвет глаз? Ну, светлые у нее глаза. Скорее – серые. Волосы – тоже светлые, коротко остриженные. Вообще, знаете, Татьяна Александровна, Мирослава показалась мне немного странной.

– А в чем это проявлялось? – спросила я.

– Ну, ведь она – девушка. А косметикой не пользуется, ни глаза, ни губы не накрашены. Даже маникюр отсутствует. Хотя ногти у нее ухоженные. Да и одевается она как-то… Все то время, в течение которого она появлялась в клубе, на ней была спортивная одежда. Кроссовки, джинсы, ковбойки, бейсболки. Но одежда дорогая, как сейчас говорят – брендовая.

– Вот вы сказали, что Мирослава предпочитает спортивный стиль одежды, косметикой не пользуется, о себе ничего не рассказывает. В то же время вы заметили, что она не бедствует, поскольку носит вещи известных фирм. Мирослава, скорее всего, учится, а не работает, поскольку может себе позволить приходить в клуб в то время, когда основная масса людей трудится на производстве. А припомните, пожалуйста, не было ли чего-то такого, что выделяло бы ее?

– Что вы имеете в виду? Я не совсем вас поняла.

– Я имею в виду какие-нибудь особенности во внешности, – пояснила я. – Ну вот, например, был ли у Мирославы пирсинг? Это такие сережки или колечки на самых разных частях тела, в основном на лице.

– Да, знаю, у соседки внучка проколола себе нос. Теперь постоянно ходит с насморком. – Ремесленникова осуждающе покачала головой. – Но нет, у Мирославы ничего такого не было.

– Так, пирсингом Мирослава не увлекается, – резюмировала я, – а как насчет татуировки? Это сейчас тоже модно.

– Татуировка… Слушайте, а ведь была у нее татуировка! – воскликнула женщина.

– Где? Как она выглядела? – тут же спросила я.

– Татуировка у нее на шее, ну, то есть она начинается со спины и переходит на шею. Если одежда с воротником, вот ковбойка например, то татуировки почти не видно, – объяснила женщина.

– А как выглядит татуировка? – спросила я.

– Вроде бы это змейка с высунутым жалом. Как-то так. Точнее не могу сказать. Я ведь не приглядывалась, Татьяна Александровна, – извиняющимся тоном произнесла Елизавета Ремесленникова.

– Скажите еще вот что. Заметили ли вы, на каком транспорте к вам добиралась Мирослава? Была ли у нее машина, вот что я имею в виду.

– Нет, кажется, не было. Во всяком случае, когда мы приехали к Алевтине, то это был общественный транспорт. А если говорить про те несколько раз, что мы с ней встречались в самом клубе, то мне неизвестно, как она добиралась.

– Понятно. Ладно, Елизавета Николаевна. Я вам сейчас оставлю свой телефон. Если что-нибудь еще вспомните об этой Мирославе, позвоните мне, – попросила я.

– Обязательно позвоню, Татьяна Александровна, – пообещала женщина.

Я распрощалась с Ремесленниковой и вышла из ее квартиры.

Поскольку Мирослава общалась только с Елизаветой Ремесленниковой, то возвращаться в клуб «Кошкин дом» и расспрашивать о девушке других членов этого сообщества не имело смысла. Даже если кто-то ее и видел, то вряд ли мог рассказать о ней что-то существенное. Да и в общении с Ремесленниковой эта Мирослава, насколько я поняла, была очень осторожна. Настолько осторожна, что не упомянула ничего такого, что могло бы дать хоть какую-нибудь зацепку, способную вывести на нее. Возможно, что у Мирославы и была машина, но, опять же, не желая привлекать к себе ненужного внимания, девушка могла просто прийти в «Кошкин дом» пешком или воспользоваться общественным транспортом. Единственное, что могло пролить свет на личность Мирославы, был услышанный Елизаветой Ремесленниковой телефонный разговор по поводу уточнения, когда состоится зачет. То есть в данном случае можно было предположить, что Мирослава где-то учится. Собственно, на эту мысль наводил и возраст девушки. Как сказала Елизавета, Мирославе было где-то около двадцати лет. В общем, информации об этой загадочной Мирославе было очень и очень мало. А возможно, что и зовут ее не Мирослава. Она вполне могла назваться так только для того, чтобы ее не смогли найти.

И что же теперь делать? Где искать эту девушку? И как? Описания только одной ее внешности явно недостаточно для успешных поисков. И тем не менее найти ее необходимо, ведь Мирослава определенно была связана с Иннокентием Подхомутниковым. Иначе зачем же она заварила всю эту кашу с проникновением в квартиру Алевтины Митрошечкиной?

Так, попробуем зайти с другого конца. Кто еще был связан с Иннокентием Подхомутниковым? Прежде всего это – бывшая жена Иннокентия, Виктория Масленникова, далее – его адвокат Аристарх Смолянинников, Алевтина Митрошечкина, Елизавета Ремесленникова и Мирослава. Далее идут менее значительные лица: секретарь Владислав Шляпников, художники Григорий Переводников и Геннадий Селиверстов. И