Ремесленникова, заметив, что я смотрю на кошек. – Только на фотографии они такие правильные. А что они вытворяют в реальности! И шипят друг на друга, и нападают, и даже устраивают настоящие бои. Не зря же у них клички такие, говорящие сами за себя.

– Диана, иди сюда, хулиганка, – позвала Ремесленникова, и около нее тотчас оказалась кошка дымчатого окраса.

Киса прыгнула на колени к хозяйке и довольно заурчала, когда та принялась ее гладить. «Марс, Аврора, Диана. Да, похоже, Елизавета Ремесленникова – большая любительница древнегреческой мифологии», – подумала я.

– Ладно, ладно, ты прощена, – приговаривала Елизавета, продолжая гладить животное. – Все ей прощаю, это моя любимица, – заметила она, – простила даже поврежденное колено. Представляете, никак не хотела купаться. Пришлось гоняться за ней по всей квартире, и вот результат.

Ремесленникова показала на забинтованное колено.

– А разве кошки нуждаются в водных процедурах? – удивленно спросила я. – Это ведь не собаки.

– Конечно, нуждаются. А как же? Мы же на подошве своей обуви приносим с улицы столько микробов! Кроме того, я всегда обрабатываю своих кошек противоблошиными средствами. Да и против клещей – тоже, специальными шампунями. Ох, кошек купать совсем непросто. Особенно тех, кто всеми лапами сопротивляется этой процедуре. Вот и приходится проявлять изобретательность. Сначала я завожу в ванную Аврору, потому что она особенно не жалует гигиенические омовения. Если начать с кого-то другого из нашей веселой семейки, то Аврора тотчас смекает и мгновенно удирает. И тогда стоит большого труда ее найти. А иной раз ее и достать весьма непросто. Приходится делать перестановку мебели. Ой, что-то я совсем заболталась, – спохватилась Елизавета Ремесленникова. – Вы ведь, Татьяна Александровна, надо полагать, пришли ко мне не для того, чтобы слушать мои рассказы о кошках.

– Да, вы правы, Елизавета Николаевна. Скажите, как давно вы были в квартире Алевтины Геннадьевны Митрошечкиной? Вы ведь во время ее отсутствия приходили к ней, чтобы накормить ее кошку, не так ли?

– Господи! – воскликнула Ремесленникова. – Что с Алечкой?! Что с ней случилось? Она… Ее… Что…

– Успокойтесь, пожалуйста, Елизавета Николаевна. Не надо так волноваться. С вашей подругой все в порядке. С ней ничего не случилось. Вы просто ответьте на мой вопрос.

– Когда я была у Алевтины и кормила Грету, вы спросили? Сейчас вспомню. Да вот вчера и была. Аля приехала вечером, а кошечку я кормила утром. Грета очень капризная. Порода такая. Да и характер непростой. А воспитывать кошек бесполезно, они очень независимые животные. Это вам не собаки. Но… Татьяна Александровна, я все-таки не совсем понимаю, чем вызван ваш визит и ваши расспросы про кошку? Алевтина мне ничего не говорила…

Ремесленникова растерянно и вместе с тем недоуменно смотрела на меня. Стало быть, Алевтина Митрошечкина сдержала свое обещание ничего не рассказывать своей подруге. Тем не менее мне необходимо проверить Ремесленникову до конца.

– Елизавета Николаевна, а теперь скажите, зачем вы открывали выход, ведущий на крышу? – спросила я.

– Какой выход? На какую крышу? И где? Помилуйте, Татьяна Александровна, я сейчас с ума сойду от этих вопросов! Я уже совершенно ничего не понимаю! – взволнованно восклицала женщина.

– Объясняю. На кухне в квартире вашей подруги Алевтины Геннадьевны имеется тамбур – такое небольшое пространство. В нем находится пожарная лестница, которая ведет на крышу. Так вот, у Алевтины Геннадьевны этот выход был заставлен мешками с запасами продуктов. Неправильно, конечно, с точки зрения пожарной безопасности, но не в этом дело. Выяснилось, что совсем недавно мешки были в беспорядке отодвинуты в противоположную сторону, а трехлитровые банки с консервированными огурцами и помидорами – разбиты. Вход на крышу оказался свободным.

– Но я ничего не знала про этот, как вы говорите, пожарный выход, Татьяна Александровна. Поверьте мне, прошу вас. Зачем он мне? Я приходила к Алевтине, открывала дверь ключом, который она мне дала, и все. Неужели вы думаете, что я стала бы зачем-то лезть на крышу? С моим-то весом и лазить на крышу? Я вообще первый раз слышу о том, что у Алевтины имеется пожарный выход на крышу. Правда, она проживает на последнем этаже. Это, видимо, предусмотрено правилами пожарной безопасности. Но при чем тут я?

– Ладно, я вас поняла. Скажите, а вам что-нибудь говорит имя Иннокентий Константинович Подхомутников? – спросила я.

– Нет. А кто это? – спросила Елизавета Ремесленникова.

– И вы никогда не были в его квартире? – задала я следующий вопрос, хотя уже знала, что последует отрицательный ответ. Похоже, что Елизавета Ремесленникова говорит правду, так убедительно притворяться невиновной было просто невозможно. Она действительно не имела отношения к ситуации с использованием пожарного выхода. Но кто же тогда, если не она?

– Татьяна Александровна, христом богом вас прошу, объясните же мне наконец, в чем вы меня подозреваете и обвиняете! – буквально взмолилась женщина. – Что же там такое произошло? Вы ведь сказали, что Алевтина жива-здорова…

– Да, Алевтина Геннадьевна жива и здорова, она благополучно вернулась из Москвы. Но за время ее отсутствия в ее квартире кто-то побывал. Но и это еще не все. Как я уже сказала, кто-то воспользовался выходом из ее квартиры на крышу, проник в квартиру, которая находится в соседнем доме и тоже на последнем этаже, и убил мужчину. Его звали Подхомутников Иннокентий Константинович, он был владельцем картинной галереи.

– Владелец картинной галереи… – растерянно произнесла Ремесленникова.

– Так вы его знаете, Елизавета Николаевна? – тут же спросила я.

– Нет, лично с ним я незнакома. Но в его галерее я несколько раз побывала, – объяснила женщина. – У него бывали очень интересные и, я бы даже сказала, весьма содержательные выставки. Так его убили? А кто?

– Елизавета Николаевна, я как раз и занимаюсь поиском убийцы Подхомутникова, – сказала я.

– Но я вряд ли чем-то смогу вам помочь, Татьяна Александровна. При всем моем желании.

Ремесленникова развела руками.

– Елизавета Николаевна, вы напрасно недооцениваете себя, – возразила я. – Ведь убийство Подхомутникова произошло в отсутствие Алевтины Геннадьевны. Единственным человеком, который имел доступ в ее квартиру, были вы.

– Значит, вы все же подозреваете меня! – воскликнула Ремесленникова. – По-вашему, я убила этого мужчину? Но я, наверное, смогу предъявить свое, как это называется, алиби. Когда он был убит?

– Елизавета Николаевна, вы лучше вот что скажите. Вы на протяжении недели ходили к Алевтине Геннадьевне и кормили ее кошку. Все это время вы находились в ее квартире одна? Я имею в виду, никто за это время при вас не входил в ее квартиру? Ну, может быть, сантехник, или электрик, или газовик? Или, может быть, кто-то из управляющей компании. Это я к примеру говорю. Вспомните, пожалуйста, – попросила