— Какой к упырям корень?! — не выдержав, заорала я. — Какие вишенки?! Это что за очерки живой природы?! Я… я отказываюсь быть греховной сущностью! По преданию Великого, все грешники — язычники, между прочим!

— То есть, кроме сущности её больше ничего не смущает?.. — философски спросил директор у записки. И повернулся ко мне: — По подписи выходит, что это твоё творчество, Сена. Ну-с, с чего начнём? Может, с "облизывания упругого стержня"? — сверился он с запиской.

— Это как? — растерялась я. Темногорский, прикинув что-то в уме, покачал головой:

— Да, рано тебе знать. Со стержнем повременим. Нужен вариант попроще.

За один вдох он очутился рядом. Его рука по-хозяйски легла на талию, а губы склонились к шее…

Меня накрыла дикая, не поддающаяся контролю паника. Я задёргалась, завозилась, только мужчина бёдрами прижал моё тело к столу.

— Нет! — в горле образовался комок, и я с трудом выдавила: — Не надо, пожалуйста! Не надо, я не хочу! Отпустите!

Он часто дышал. Я кожей чувствовала, как вздымается его грудь. Взгляд, взявший меня на прицел, был тёмным, но не дурным, и я подавилась неуместным криком.

— Надевай, — отстранившись, Темногорский накинул на мои плечи пиджак. Пока я дрожащими пальцами натягивала рукав, он отвернулся. Нос щекотнул свежий запах парфюма с нотами отгоревшего костра, снега и терпкой корицы. На секунду я даже представила картинку — зима, железная чашка в ладонях, тёмно-янтарный чай и пряная настойка на травах. Ловить в чашке усыпанное звёздами небо. Сгореваться изнутри от смеси специй и алкоголя. Но ведь посвящённым Маре не страшен холод?..

Боже, Сена, куда тебя занесло?.. Это просто запах и твоё богатое воображение!

Темногорский по-прежнему стоял ко мне спиной. Рубашка натянулась на широких плечах, подчёркивая подтянутый сильный торс. При своём немалом росте директор на моей памяти ни разу не горбился. У него была красивая спина, похожая на опору.

Мне вдруг захотелось коснуться его. Именно со спины. Отомстить. Без одежды я была уязвима, и он воспользовался этим. Не отдавая себе отчёта, протянула руку… и Темногорский, видимо, устав ждать, повернулся.

Ой!

— Передумала?.. — с иронией осведомился он. Я торопливо отпрянула, но Темногорский легко меня поймал. Как в случае с лисёнком, подхватил под пятую точку и усадил на стол. Я заёрзала, отодвигаясь, чтобы директор был хотя бы сбоку, а не нависал надо мной.

…А глаза у него серо-синие. С близкого расстояния они имели грозовой оттенок, похожий на размытую акварель — и никакой мути. Ясные трезвые глаза.

Злые, как у голодного волка зимой.

— Чего молчим? — усмехнулся Темногорский, цепко наблюдая за мной. — С кем у тебя была встреча? Судя по бурной реакции, подарочек ты готовила не мне. Очень плохо, Сирин. Свидание в моём кабинете и с другим!..

— Ты издеваешься?! — зашипела я, отринув приличия. — Какое свидание?! Ты позвал меня в семь, Темногорский! Я пришла и…

— Я определённо не звал тебя в семь, — парировал мужчина, сложив руки на груди, — у меня были срочные дела до позднего вечера. Вообще я собирался уехать в обед, но нагрянула полиция. Пришлось дождаться тебя.

— Зачем?..

Теперь понятно, почему он откровенно хамил Сосновскому. Полиция сорвала ему планы, но… я же могла поговорить со следователем без директора.

Темногорский покосился на меня с намёком. Всё равно не угадала.

— Изволь, я беспокоился. Как видишь, манера общения у Сосновского своеобразная, а у нищих дворянок, пишущих по ночам пьесы, тонкая душевная организация.

Воистину сегодня день чудес какой-то!

Придерживая пиджак, я ладошкой дотронулась до темногорского лба. Увы, кожа была прохладной. Никакой температуры и бреда. Может, у нас директор подменили?..

— Лёша, ты в порядке? — тоном заботливой бабушки уточнила я, внаглую нарушая правила. Если после такого демарша я останусь жива — значит, точно подменили.

— Сена, мы в пустом театре, а ты в одном пиджаке. На твоём месте я бы использовал "ваше высочество" и исключительно вежливый тон! — наставительно посоветовал Темногорский.

— А как же моя тонкая душевная организация?! — охнула я, подражая любительницам падать в обморок… и рассмеялась. Просто рассмеялась, желая сбросить обвинения, нелепость, страх. Темногорский не мешал, лишь пробурчал однажды:

— Кажется, я не за того переживал…

19

Я никогда не видела театр таким пустым и безлюдным. Густую тишину коридора нарушала лишь уверенная поступь Темногорского. Размытый свет уличных фонарей порой освещал его задумчивое лицо, но чаще мы шли в темноте. Вернее, Темногорский шёл. Директор беззастенчиво пользовался моим положением, заявив, что девушкам не пристало морозить ножки. Дескать, полы в театре грязные, холодные, а я всё-таки нежная барышня… Опомнился, лицемер! Я укоризненно вздохнула, но спорить с мужчиной не стала. Хочется Темногорскому меня таскать — пусть таскает.

Положа руку на сердце, мне даже нравился этот способ передвижения. Я грелась близостью мужского тела и стойко переносила зловещее шуршание по углам.

— Крысы, — скривившись, бросил Темногорский, — расплодились за последнее время. Ну ещё бы. С одной стороны у нас пекарни, а с другой — театральный склад, полный всякой дряни, и ямы с мусором. На уборке фон Яссон экономил, поэтому мы и получили… рассадник. Театральная казна пуста, а надо потравить крыс, разобрать склад и заказать чистку для ямы. Ещё заключить контракт с чистильщиками из язычников, чтобы подобного не повторилось. — Директор скрипнул зубами, да и я, знающая цены, впечатлилась. — Прости, Сена, но этот "интересный" фон Яссон — натуральный…

— Я поняла, кто! — со смехом перебила Темногорского. — Не выражайся, пожалуйста!

Язычник забурчал, как старый дед, вызывая у меня новый приступ смеха. Вот уж не думала, что наш новый директор такой хозяйственный!..

— Хотя чутьё у фон Яссона есть, — вдруг произнёс Темногорский, сражая меня наповал, — знакомый рассказал, что Ник, Жани и Миир произвели фурор на итоговом спектакле. Многие столичные театры захотели себе эту троицу, однако фон Яссон подсуетился с контрактом ещё в середине курса. Либо сам догадался, что ребята перспективные, либо вовремя подсказали. Как мне сообщили, актёрский факультет талантами не блещет, создали его для "галочки" и набирают кого