Внизу на озере были какая-то рябь и туман, кружащийся в лунном свете. Мы явно ощутили запах гниющих водорослей, и это помогло мне проснуться, потому что в тот день я почти не спал. В основном мне снились кошмары, где я сражаюсь с Йоджи Хансра, стоя посредине Эйфелевой башни, вооруженный только такой маленькой ложечкой, какой дают попробовать джелато. Оказалось, что этот сон, наведенный Доктором Бойко, – его последний секретный экзамен. Это было неожиданно, и потому, зная Йоджи, я должен был ожидать чего-то подобного.

– Не спрашивай у них ничего и особенно не говори, какой сейчас год, это их очень расстроит, – прошептала капитан, когда мы пересекли поле, утопая во влажном дерне.

Лили зарычала на что-то, чего я пока не видел.

Я проверил свою новую шилейлу, не зная, кого или что мы сейчас встретим.

Пока мы шли, я все время смотрел себе под ноги и заметил, что ботинки насквозь промокли. Решил, что, когда вернемся, нужно будет высушить их у печки, как будто больше сейчас волноваться было не о чем. Но потом подумал, что, если оставлю ботинки у печки, Лог точно стащит их по привычке.

Капитан остановилась. Огни Коллинз-хаус таяли в темноте позади нас, и слышался мягкий плеск Лох-Лина о берег.

Я обернулся и посмотрел на казарму, но так как окон в ней не было, виднелся только свет из окон собачьего общежития, напоминая спящего великана. Хотел бы я сейчас оказаться там, свернувшись клубком в домике Лили и наблюдая за тем, как она уплетает чашку Макарон и Мертвой Птицы, Найденных Рядом с Забытым Купальником.

Коллинз-хаус начал таять, ведь никто не пропел ему секретную песню с трудной частью в середине. Секунду спустя он опять стал столиком для пикника.

Отдельные детали того, что случилось дальше, засекречены, поэтому я расскажу только то, что смогу, не подводя ни коллег из отдела, ни волшебный народец.

– До Уэксфорда отсюда слишком далеко, – сообщила мне капитан, – а времени у нас в обрез. Поэтому нас перенесут союзники из фейри согласно договору 1975 года при условии, что поездка не носит личного или развлекательного характера. Поэтому держись, Бойл. – Понял, – кивнул я, дрожа от холода. Капитан одной рукой зажала мне рот, а другой повернула, и я увидел трех сияющих полупрозрачных сильфов.

Она специально зажала мне рот, чтобы я не заорал и никого не смутил, и сделала это очень вовремя, потому что мой бьющий все рекорды вопль не пошел дальше ее плотных перчаток.

Вы могли знать, что сильфы – это известные в Ирландии летающие духи. Все так и есть. Но реальность гораздо сложнее. И в Тир На Ног, и в Республике Ирландия куча самых разных летающих фейри. (Существует целое руководство «Летающие фейри и как от них избавиться», которое вы можете приобрести в отделе оружия и снаряжения в Коллинз-хаус и сувенирном магазине Джой: семьдесят пять евро в твердой обложке или пятьдесят центов в мягкой.)

Часть ирландских фейри на самом деле канадские, так как они очень легкие и их приносят сюда ветра Гольфстрима, дующие над Атлантическим океаном. Немного истории: за несколько мгновений до того, как «Титаник» в 1912 году столкнулся с айсбергом в Северной Атлантике, капитан Эдвард Смит телеграфировал в «Норс Стар Лайн»: «Черт возьми, рядом со мной сейчас летит целое сборище фейри! Вау, они такие классные! Так, подождите-ка, внизу какой-то шум и толчки».

Существуют сотни типов воздушных фейри, и лишь три из них не приносят человеку никакого вреда. Но сейчас нас интересуют сильфы. Сильфы – нечто большее, чем просто летающие фейри. Они – призраки летающих фейри.

Сильфы сочетают в себе волшебные способности малого народца и силу мертвых. Когда фейри умирают – случается это обычно не раньше, чем как минимум через тысячу лет, – часть из них отправляется в место за северными горами Тир На Ног, а часть навсегда остается в Ирландии и превращается в сильфов. Обычно сильфы выглядят так же, как и при жизни, с той лишь разницей, что теперь они полупрозрачные, потому что стали обычным соединением электронов. И люди, и фейри по своей природе электрические существа, поэтому после смерти они оставляют облака электромагнитной энергии. Ирландия потому и кишит призраками, что климат здесь влажный, а влага отлично проводит электричество.

Вы можете спросить: а каково это, когда тебя несет по воздуху сильф? Весело ли это? Нет, ни капельки. Вот вы были когда-нибудь на семейном торжестве, и какая-нибудь тетушка, насквозь пропахшая супом, которую вы не видели сто лет (и честно, не видели бы еще столько же), бросается душить вас в объятиях, потому что считает вас «таким милым» и потому что вы не виделись целую вечность? Именно так вы себя и чувствуете, когда сильф оборачивается вокруг вас, – правда, обнимает он не вас, а вашу центральную нервную систему. Ни одному человеку из тех, кого я знал, не удалось полетать с сильфами, хоть немного не намочив штаны.

Я тоже не стал исключением из этого правила, потому что из него в принципе нет исключений.

В этот первый раз я чувствовал себя так, словно несусь на жутком аттракционе, и оператор не слышит моих криков, потому что его убили. Именно так. В этой вымышленной детали не было необходимости, кроме того, что она добавляла ужаса всей картине, которую я пытаюсь здесь нарисовать.

Похоже, что я вопил: «Остановисьостановисьостановисьостановись» все двадцать восемь секунд полета до Уэксфорда. Я знаю, что вы думаете: «Ронан Бойл, двадцать восемь секунд – не так уж много, будь мужиком». Но в данный момент моя спина горела, словно ярко освещенная палатка в «Величайшей опере всех времен», а сухое белье смутно маячило где-то в далеком будущем.

Тридцать секунд спустя мы уже тряслись от холода на побережье Уэксфорда. Здесь бушевала гроза, и я вздрагивал от брызг на лице, одновременно желая, чтобы зубы перестали гореть, потому что после полета они раскалились.

Мысленно я сделал себе заметку: не забыть в следующий раз сухое белье. Лили каталась на спине, завывая не хуже оборотня. Собакам тоже не нравятся такие полеты из-за резкого звука, который вызывает электричество, и криков напуганных людей, путешествующих рядом с ними.

Капитан де Валера была спокойнее меня. Ее прическа растрепалась, потому что сдерживавшая черные пряди металлическая клипса расплавилась во время полета. (Некоторые металлические предметы лучше с сильфами не перевозить.) Она тряхнула головой, и волосы рассыпались по плечам. Они оказались длиннее, чем я думал, ведь всегда видел их собранными в жесткий пучок. Ее значок не пострадал, но вместе с флягами и пряжками из-за остаточного электричества слабо светился синим цветом.

Капитан заплатила сильфам три маленьких мешка с табаком. Плата была символической, потому что девать его им все равно некуда. После этого сильфы растаяли в тумане, оставив нас на пляже из миллиардов маленьких камешков. (Ни один ирландский пляж не похож на то, что вы себе представляете под словом «пляж», и нырять за упавшим в воду волейбольным мячом для многих из них может быть смертельно.)