Тогда мы выбирали, но всё обыгрывали так, что выбирала женщина. Такие представления и комбинации выстраивали. Тогда нужно было много думать, чтоб именно влюбить, узнать, договориться. Сейчас упростили до безобразия. И стало скучно. Неинтересно. Отношения потеряли ценность, — ответил Баль. — Надо всё это вернуть, но вот как… Как раньше сделать, у нас не получится. Слишком порченные невесты приходят. Да и сам это видел.

— Видел. Ещё удивился.

— Но выбирать не из кого, — ответил Баль.

— Почему?

— Потому что в здравом уме никто в горы не едет. Можно было бы изменить ситуацию, если бы наши женихи выезжали сами за невестами. Как это было у моих родителей. Отец с матерью познакомились именно в обозе, который набирал невест. Но это исключение из правил. В основном в обозах молодёжь катается. Им ещё десятки лет до женитьбы. В городах и деревнях обозы останавливаются на день, максимум два-три дня. О каких знакомствах тут может быть речь? — сказал Баль.

— Не забывай, что мы не говорим в обозах на местном языке. Только переводчик, — сказал Филь. — Улыбаешься понравившейся девчонке, а сказать, что ей можешь предложить — не можешь. Банально уговорить не получается.

— И почему так? Или опять обычаи и правила? — спросил Пенр.

— Они самые, — ответил Филь. Они зашли в первую попавшуюся столовую всей толпой. Филь поддерживал настрой толпы. Баль и Пенр сели чуть в стороне ото всех.

— Какой у тебя план? — спросил Пенр. — Я так понял, ты специально их завёл?

— Не ожидал, что так получится. Но эта тема многим не нравится, поэтому пусть болтают. Нам вреда от этого не будет, — ответил Баль. — Твоё предложение интересное. Мы как-то рассуждали на эту тему. Там, в небе, как рассказывала мама, много планет. И женщин много, которые могли бы к нам приезжать. Но это слишком рискованно. Кто поручиться, что ты вернёшься? Кто поручится, что эти женщины не принесут нам раздор? Одно дело несколько десятков тех, кто свыкся с местной жизнью.

— Подожди, откуда у вас столько женщин из Земного союза?

— Кого-то пираты притащили. Ваши ученные многих подставляют, как это случилось с твоей невестой. Вначале слёзы, угрозы, а потом привыкают, — ответил Баль. — Вливаются в наше общество.

— Но с Лесой что-то пошло не так? — уточнил Пенр, отпивая пива.

— Всё так. Мне возиться лень, — поморщился Баль. — Ты кулаки бы разжал. У меня покрепче будут. Наоборот радоваться должен, что она не в моём вкусе. Сильно она тебя зацепила.

— Есть такое, — ответил Пенр.

— Нам нужна красивая история. Если ты сможешь её адаптировать к местной жизни без потери производительности труда, то мы будем настаивать, что такой подход к адаптации намного лучше.

— А теперь переведи на понятный язык свою мысль, — попросил Пенр.

— Леса сейчас не способна работать. Общаться она со мной не хочет. Игнорирует других людей. Если общается, то с трудом. Лекари меня в этом обвиняют. Мол, я должен её влюбить в себя, чтоб у неё был стимул здесь остаться. Кто бы что ни говорил, но умные люди в этом дурдоме нам нужны. Так вот, тут появляешься ты. Она тебя любит, ты её. Надо показать, что когда чувства уже есть, то адаптация проходит проще, а работа только лучше становиться, — сказал Баль. — Вот на вашей истории мы это и докажем. Сейчас чтоб добиться расположение женщины, мы её ломаем. Отношения выстраиваются уже на руинах её прежней жизни. А это сильно влияет на голову. Из неё порой такая дурь из-за этого тащиться может. Нет, я не говорю о трудностях. В жизни всё бывает, но хочется не только чьи-то ошибки в отношениях исправлять. Я не вижу в этом смысла.

— Вам надо иметь возможность самим выбирать. Но вот из кого? Я много где бывал, но с такой проблемой сталкиваюсь в первый раз. Может деревни какие-нибудь организовать поблизости, чтоб можно было знакомиться с местными женщинами?

— У нас есть такая деревня. Сама образовалась. Старейшины бояться, что они потребуют отделения и независимости.

— Нужно создать условия, чтоб им было выгодно оставаться с вами, — ответил Пенр. — И должна быть не одна деревня, а несколько.

— И в чём соль? — с интересом спросил его Баль.

— А в том, что народу будет больше и больше выбора.

— Потом об этом поговорим. Пока надо тебя освободить, — сказал Баль, решив, что пора сказать пару слов своим товарищам.

5

Леса смотрела на часы, которые висели на кухне. Время было уже вечернее, а Баль никак не возвращался. Про Пенра ничего не было слышно. Лета же выглядела спокойной. Она готовила ужин, Леса ей помогала, но нервы были напряжены до предела.

— Чего-то Фегле задерживается, — заметила Лета.

— Думаешь что-то случилось? — спросила Леса.

— Нет. Просто задерживается. Если бы что-то случилось, то уже бы сказали, — ответила она. — Здесь такие новости быстро доносят.

— И часто такое может быть?

— Несчастные случаи никто не отменял, — ответила Лета. — Не бойся ты так. Накручивать себя, только вредить.

Зашёл Фегле. Снял куртку и повесил её на вешалку рядом со входом. Сел на стул. Усмехнулся.

— Какие новости? — спросила Лета.

— Наш сын решил в совет пробиться. За ним народ идёт, — ответил Фегле.

— Неожиданно. Он же у нас к местной жизни был довольно равнодушен, — сказала Лета.

— Так выбивает право выбора невест. Так что он из посёлка выбрался к нам надолго, — сказал Фегле, доставая табак. Леса закашлялась, когда тот задымил трубкой. Отвратительная привычка, но не ей делать ему замечания.

— Что это значит? — спросила она.

— А это значит, что совет будет собираться несколько раз, чтоб вначале рассмотреть его кандидатуру. Потом решить достоин ли он этой должности. Утвердит. Дальше будет рассматривать его идеи, — сказала Лета.

— Скорее требования, — хмыкнул Фегле.

— Не ожидала от тебя, что ты решишь нарушить своё табу на другой язык, — заметила Лета, улыбнувшись ему. Обычно он общался только на гномьем языке.

— В воздухе ветер перемен витает. Я не удержался, — ответил он. Лета рассмеялась.

— Перемены. Не думаю, что они нас коснуться.

— А нам и так