их, ЕГО, то перечеркну всё своё нелёгкое прошлое. Считала, что должна помнить обиду, хранить каждую крупицу ненависти и злости. Ведь именно это и придавало мне сил все эти годы. Именно это давало мотивацию бороться. Сегодня я отпустила прошлое. И мне впервые за долгое время стало легче дышать. Я больше не оглядывалась назад. Та Наталья смогла подняться на ноги. Та Наталья преодолела все препятствия. И я горжусь ею. Я горжусь собой! Один мудрый человек сказал: "Прощение — это не то, что вы делаете для кого-то другого. Это то, что вы делаете для себя". Я сделала это в первую очередь для себя. И рада, что Орэт выжил ещё потому, что, если бы он умер, так и не получив моего прощения, я бы чувствовала себя полностью раздавленной. Это тяжёлое путешествие — дойти до места, где можно простить человека. Но это такое сильное место, потому что оно освобождает нас. И сейчас я прошла непростое, трудное путешествие. Вне зависимости от моих желаний и ненависти я простила его. Не ночью. Не сегодня. Это произошло раньше!

Осознав всё, медленно поднялась, выключила воду и вышла из душа. Переоделась в белое платье-крестьянку и летние балетки и спустилась вниз. Очень есть хотелось. А ещё обсудить с Мирабеллой будущий праздник.

— Ты читаешь черновик? — удивилась, найдя подругу на крыльце дома с новой, ещё недописанной книгой.

— Я всё думала, кто такой Рома. Но ты права, он гад! Как он мог попасть под чары этой Офелии и предать любимую! — возмутилась Мира, размахивая чуть примятой бумагой перед носом.

— Там в следующей главе будут ответы, но я ещё не дописала её, — рассмеялась и уселась рядом. — Чем занималась весь день?

— Разукрашивала сад к завтрашнему мероприятию, знакомилась с местными. Гуляла, составляла меню и написала письмо Бартольду.

— Что ты сделала?! — вскочила я. — Он же наверняка скачет сюда!

— И правильно делает! Ты бы себя утром видела! Я думала, тебя избил этот Рома, а Орэта почти убил. Пока не взялась за книгу, всё голову ломала, кто же к вам вломился. Только потом сообразила, что у тебя банальный нервный срыв, и ты вывалила все претензии разом.

— О господи! — заныла я, уронив лицо на раскрытые ладони. — Я же просила.

— Не ной. Он твой муж и должен знать, что творится в его отсутствие.

— Пойду напишу ему, успокою, — покачав головой, оставила Миру читать дальше и вернулась в дом.

Бартольд не ответил на мои два письма. Очень надеюсь, и Мирино не прочёл. Не хочу мужа волновать, уже ведь всё хорошо.

После сытного обеда, переходящего в ужин, вышла в сад и обомлела. Мирка постаралась на славу вместе с нашей Сэрой и мужчинами. Они украсили небольшую полянку, расставили вазоны на высоких ножках, протянули уличное освещение, установили столы и стулья. И за главным столом в центре стояла арка из цветов. Полагаю, мы будем именно там сидеть. Всё очень нежно и воздушно. И ни один бутон не завял. Всё-таки дело не в доме, а в цветочнике. Так как Бартольд свои букеты тоже стазисом закрывал, а они всё равно вяли.

Вернулась к подруге и крепко обняла её, благодаря в тысячный раз. А она обрадовала меня, сказав, что у неё отпуск и она намерена остаться у нас на недельку-другую. Подышать свежим воздухом и, возможно, пересмотреть свои взгляды с герцогов и графов на более работящих и простых селян. Тут же сосватала ей Ванчо. Но Мира разбила все мои надежды, заявив, что этот рыцарь без страха и денег за душой сохнет только по мне. А ей такой не нужОн. Подруге надо, чтобы кроме неё никого не видел и желательно находился под её жёстким каблуком.

Мы весело провели время, погуляли, потискали Ириску, подобрали для подруги коня. Самое интересное — другие животные не шарахались больше от меня. И даже те, кто видел меня впервые. Ванчо, он же по совместительству наш конюх, диву давался и долго водил нас от одного коня к другому. Даже жеребёнка показал.

К ужину из комнаты вышел Орэт. Ему наскучило валяться. Мирабелла включила всё своё обаяние, и за столом установилась тёплая атмосфера. Моя подруга не оставила попытки познакомиться с титулованным и надеялась: у Орэта есть такие благородные знакомые. Маркиз посмеивался над ней, бросая долгие взгляды на меня.

После сытных и вкусных блюд мы переместились с вином в гостиную и развлекали Миру. Поиграли в шарады, слушали последние сплетни из столицы. Разошлись по комнатам довольно поздно.

Я быстро юркнула под одеяло, прижала к груди книгу, которую почитывала перед сном, и посмотрела на светлые занавески, сдвинутые по краям от окна.

— Рома, — тихо позвала, ни на что не надеясь. — Рома̀. Если ты меня слышишь, спасибо.

— Пож-шш-жалуйс-сс-ста, — еле слышно прошелестело где-то в пространстве. И я даже не уверена в том, что услышала.

Глава 22

Где-то в полночь, когда я почти провалилась в сладкое сновидение, внизу раздался грохот. Не успела спросонок сообразить и схватить клинок с тумбочки, как меня придавили телом. Вскрикнула, забарахталась и, только увидев встревоженные любимые глаза Бартольда, расслабилась. Обняла крепко, повалив на спину, и чмокнула в холодную и почему-то мокрую щёку.

Мы полежали молча около двух минут. Муж восстанавливал дыхание и силы. Я просто сильно соскучилась и не хотела нарушать идиллию. Но внизу опять что-то грохнуло, разбилось. Мирабелла вскрикнула, и кто-то напряжённо выругался.

— Ты не один? — прошептала, отстранившись от мужа.

— С Аароном, — тоже зашептал он и вновь притянул к себе.

Удобнее устроив в кольце рук, Бартольд поднялся и вышел из комнаты. Мы заметили сонного Орэта, что крадучись шёл нам навстречу. Хихикнула, наблюдая, как вытягивается от удивления его лицо.

— На умирающего от яда ты не сильно похож, — хмыкнул Барт, осмотрев маркиза.

— А ты вроде как завтра должен был приехать, — парировал Орэт, и мы, наконец, спустились на первый этаж.

В центре холла узрели разбитую вазу с поломанными цветами и лужей воды. И пошли по мокрому следу в гостиную.

— Я думала, разбойники влезли в дом, — ворчала Мира, склонившись над Аароном, и стирала полотенцем кровь с темечка.

— Вы решили весь мой род покалечить, — шипел герцог.

— А чего вы крались? — возмутилась женщина и перестала помогать, вручив мужчине полотенце.

— Крался? Я стоял в холле! — тоже завёлся Аарон.

— Доброй ночи! — прервала их перепалку и завозилась. Муж спустил с рук и покачал головой.

— Вижу, опасности нет. Зря гнали коней, — усмехнулся Аарон, пробежав по мне тревожным взглядом.

— И вправду зря, я же написала, что