другого, потому что не нужен или надоел.

– Ты так уверена в том, что я остепенюсь в своем поместье? Я польщен…

– Я уверена, что нам нужно расстаться после Демонтина.

– Но…

– Что "но"? К чему этот разговор вообще? Уж не хочешь ли ты сказать, что привязался ко мне? Дорогой наемный убийца, я ведь всего лишь девица, которая случайно спасла тебя от дракона и множество раз подвергала твою жизнь опасности! К тому же, ты скрывающийся от гильдии преступник, а я ведьма, и чем раньше я лишусь твоей опеки, тем быстрее смогу заставить себя использовать свои силы. Мы мешаем друг другу, надо бы это признать. Не смотря на то, что мы привыкли друг к другу, это так.

Дейк не сводил с меня внимательного взгляда. Кажется, я только что сделала ему очень больно… что ж, может, оно и к лучшему.

– Я думала об этом, пока мы ехали, вчера и сегодня. Я чувствую, что это будет правильно для нас обоих, – повторила я.

Страшные ночи пустыни

– Не запятнаю кровью невинного

Ни рук, ни меча, ни совести,

Клянусь защищать от подлости

И жестокости беззащитного,

Помогать обделенным и нищим,

Оберегать от беды и неправды,

Хранить жизни убогих и слабых,

Судя врагов, забывать о личном,

Исполнять свой долг, не требовать лишнего.

И да пусть священный огонь, покуда чиста душа,

Омывает клинок, рукоять и душу меча!

Дейк с гордостью прочел клятву рыцарей Ордена и взмахнул своим двуручным мечом так, чтобы отражение пламени от костра превратились в яркий отблеск на кончике клинка. Получилось феерично, ничего не скажешь…

– Черт тебя дери! – выругался Кудеяр, закрывая глаза руками. – Без этого никак!?

– Нет! – гордо улыбнулся рыцарь, втыкая меч в землю и опираясь на него. – Ты сам просил показать, как я приносил клятву. Кстати, нас этому движению специально учат за несколько месяцев до последнего испытания. Ведь рыцарь должен работать красиво – в этом вся суть подготовки Ордена. Красивые клятвы, красивые доспехи, красивые рыцари… Убить монстра любой наемник может, если вдруг узнает, как именно, а вот убить профессионально – это уже искусство, которому так просто не научишься, и за которое платят куда больше!

– Меч ты держишь так, что в твоем искусстве я не сомневаюсь… – насмешливо фыркнул царевич, часто моргая. – Кажется, обошлось, – пробормотал, осматриваясь вокруг.

– На что ты намекаешь? – нахмурился Дейк. – По-твоему, я не умею держать свое оружие!?

– Именно, что не умеешь! Даже Бэйр взяла бы его получше, я уверен, – кивнул в мою сторону царевич. Я от таких похвал перебрала с затяжкой и закашлялась, чуть не выронив трубку на землю.

– Она его и поднять не сможет, – ухмыльнулся рыцарь, посмотрев в мою сторону. – А если и поднимет, то непременно уронит и отрежет себе что-нибудь.

– Не сомневаюсь. И потому я говорю, что она все равно будет держать меч лучше тебя, – невозмутимо продолжил Кудеяр, но в краешки его рта все же закралась улыбка.

– Эй, это уже оскорбление, – Дейк предупреждающе посмотрел на царевича. – Без ушей оставлю!

– Ой, я так испугался! – сказал Кудеяр, скопировав каждую нотку испуганного возгласа недалекой блондинки. Леопольд, сидевший рядом, захихикал, а я снова чуть не подавилась дымом, на этот раз от смеха.

Поудобнее развалившись на земле и кинув от скуки в костер какую-то веточку, царевич продолжил.

– Хочешь, покажу тебе, как правильно нужно держать такие мечи? – предложил он рыцарю.

– Его не стоит трогать кому-то, кроме меня, – серьезно сказал Дейк. – Он связан с моей душой и с еще какой-то «священной» энергией, так что я не знаю, чем все закончится, если ты возьмешь в руки этот меч.

– Ну мы и посмотрим. Вряд ли он мне как-то навредит…

– Ты думаешь, я о тебе волнуюсь? – усмехнулся Дейк, возвращая оружие в ножны и усаживаясь на свое место у огня. – Я о мече забочусь! Если он погаснет, мне не поздоровится, так что убери свои когтистые лапы обратно под плащ.

– Мои сестры про таких, как ты, говорят «жадина-слонятина и зад тупой мартышки», – невозмутимо произнес царевич, валясь на спину и закладывая руки за голову. Уставившись в звездное небо, он вновь тяжело вздохнул.

– Чего ты? – спрашиваю, вынув из зубов мундштук и посмотрев на царевича.

– Скучно, – пожаловался Кудеяр. – Вроде привал пораньше сделали, чтобы отдохнуть, а я чувствую, что куда интереснее было бы ехать дальше…

– Ну, раз тебе скучно, то расскажи об этих своих сестрах. Ты постоянно вспоминаешь их, но никогда о них не рассказывал!

– А что о них рассказать? Они двойняшки, им десять лет, одну зовут Драгомира, другую Ольха… Эммм… Могу показать портреты.

– Давай! – вспыхнув любопытством, пододвигаюсь поближе к Кудеяру. Все же интересно посмотреть, какие у этого чудовища могут быть родственники, да простит меня моя совесть!

Царевич сел на земле и полез по подкладку плаща. Вскоре он достал оттуда три металлические пластинки. Они были овальной формы, на каждой была сделана картинка. Удивительно, но портреты были такими, как если бы их писали маслом на холсте… интересно, как такого же вида добиваются, расписывая металл? С помощью магии, разве что.

– Ух-ты! Как такие делают? – спросил Леопольд, перегнувшись через плечо Кудеяра, чтобы лучше видеть пластинки.

– Государственная тайна, – важно ответил царевич, потом показал нам обоим первую пластинку. – Вот это – мои сестры.

– Сестры?… – с недоверием смотрю на картинку.

На пластинке были изображены две девочки, обнимающие друг друга за плечи.

Девочки улыбались.

На этом их сходства заканчивались.

У одной была сероватая кожа, тонкие изящные губы, маленький носик, раскосые изумрудные глазища. Милое овальное личико обрамляют прямые черные волосы, убранные в немного распущенную косу. На лбу красовался тонкий серебряный обруч, похожий на застывший стебель вьющегося растения. Бросались в глаза огромные уши, совсем как у Кудеяра. Одета черноволосая была в странное платье и накидку, очень напомнившие мне что-то арабское или татарское… или просто восточное… или черт знает какое. Другая же девочка… не то чтобы противоположность, но определенно другой расы. Небесно-голубая кожа, круглое лицо с широкими скулами, губы заметно больше, чем у первой девочки, помимо того нос с едва проглядывающейся горбинкой. Брали за душу голубовато-серые глаза в опасном прищуре… такой взгляд у маленькой девочки выглядит как минимум жутко. Волосы у нее – пушистые белые перья, отстриженные по мочки ушей и разлетающиеся в разные сторон, никаких украшений на голове нет, а одета она в кусок белой ткани, прихваченный поясом.

– Ты хочешь сказать, они – родственники? – недоверчиво смотрю на Кудеяра.

– Чудеса генетики, – пожал плечами царевич. –