Кейлеку и его носителю стало ясно, что остальные не видели того, что довелось увидеть Малигосу. А еще они не видели Короса, полетевшего за Галакрондом. Пока что Малигос решил не говорить о последнем, ведь рассказать об отвратительном происшествии было намного важнее.

Но Малигос, хотя и был умен, все еще оставался протодраконом. Ему было трудно найти слова, чтобы точно описать увиденное и объяснить, что именно Галакронд делал со своими жертвами. А все еще грозившая им опасность лишь мешала ему сосредоточиться. Кейлеку, еще больше сроднившемуся с Малигосом, передалась досада протодракона, и он пожалел, что не может говорить за него.

Запинаясь, Малигос, как мог, все им поведал. Его описания были короткими, и то, что протодракон не мог передать словами, он передавал эмоциями, которые лишь усиливали впечатление от его рассказа. Остальные протодраконы и даже Нелтарион были потрясены. Никто не усомнился в его словах. Все знали, что Малигосу можно верить.

– Как? – в смятении спросила Алекстраза. – Как? Что случилось с Галакрондом?

Малигос подумал, что знает ответ.

– Галакронду нужно много есть. Галакронд не мог найти достаточно еды. Он стал голоден. Слишком голоден. И съел одного из нас.

Раньше бы Кейлек не удивился такому зверству, ведь он считал протодраконов обыкновенными дикарями. Но теперь он увидел, что они и драконы жили по схожим правилам. Два протодракона могли сцепиться друг с другом насмерть, но они не ели поверженных противников. Несмотря на всю жестокость, сама мысль об этом претила им. И хотя протодраконы своими собственными глазами видели, как Галакронд совершает это омерзительное преступление, десятками пожирая их сородичей, они все равно не хотели в это верить.

– Был голоден, – зарычал Нелтарион. Даже его обыкновенно жизнерадостный настрой омрачился от таких разговоров. – Съел одного из нас. Но зачем есть дальше? Добыча пришла на север! Еды стало больше! Ты видел, как Галакронд ел! Сейчас еды достаточно! Зачем продолжать?

Малигос покачал головой. У остальных тоже не было ответа на этот вопрос.

До них донеслось шипение. Протодраконы посмотрели в сторону звука. Те, кто шипел, были еще далеко, но, похоже, приближались к ним.

– Улетаем, – решила Алекстраза. – Сейчас.

Никто, даже Нелтарион, не стал возражать. Они не знали, сколько мертвых тварей нападет на них на этот раз. То, что Малигос узнал, откуда берется нежить, многое изменило.

Малигос занял место во главе клина…

Мир вокруг Кейлека перевернулся, и, хотя на этот раз он попытался приготовиться к этому, все равно потерял сознание. Как и всегда, тьма быстро ушла, но он не вернулся в настоящее, а лишь переместился чуть дальше во времени.

Протодраконы шли в бой, и Талоникса вела их за собой. Несколько десятков ящеров из почти всех знакомых Малигосу семей спикировали вниз. Но сражались они не с Галакрондом, а с нежитью.

Если до этого Малигос и его друзья были в меньшинстве, то теперь все изменилось. Протодраконам противостояла примерно дюжина живых мертвецов, которых, как сразу же понял Кейлек, нарочно заманили в глубокое ущелье, где и развернулась битва.

Глазами Малигоса Кейлек заметил промелькнувшую рядом Изеру и узнал, что Алекстраза и Нелтарион тоже принимали участие в сражении. Ноздорму отказался присоединиться к бою, хотя и не был трусом. Малигос не знал, где сейчас находится коричневый самец, да и времени думать о нем у протодракона не имелось. Да, кошмарные создания были в меньшинстве, но они все равно оставались смертельно опасны.

Первой эту ужасную правду пришлось осознать напористой огненно-рыжей самке, которая выглядела на несколько сезонов старше Алекстразы. Напав на нежить одной из первых, она обрушилась на мертвеца поменьше – при жизни этот юный протодракон только-только достиг зрелости. Он казался легкой добычей, и самка, позабыв о предостережениях Малигоса и остальных, оказалась беззащитна перед его трупным дыханием.

Темное, тлетворное облако обволокло голову и крылья самки. Она стряхнула с себя эту дымку, а затем распахнула пасть, чтобы самой атаковать врага.

Но внезапно в тех местах, где дымка коснулась шкуры, яркие чешуйки потускнели. Ее плоть иссохла, а кожа слезла. Вместо того чтобы обрушить на тварь свое смертоносное дыхание, самка издала хриплый вопль, и ее глаза остекленели.

В ту секунду Малигос и Кейлек не могли оторвать от нее взгляд. Они видели, как в мгновение ока чешуя и кожа отвалились, обнажив череп со все еще отвисавшей челюстью. Через миг он с хрустом отвалился и упал вниз, скрывшись из виду.

Туловище, вяло хлопая облезшими крыльями, последовало за ним.

Наверху Талоникса, увидев роковую ошибку протодраконицы, яростно взревела. Ведя за собой еще одного члена своего семейства, она спикировала на маленького мертвеца и, вцепившись ему в спину, разорвала его на части. Затем, для верности, крупная самка откусила ему голову и швырнула ее в сторону других летающих трупов.

– Вот так нужно убивать! И больше без глупостей!

Ее совет, во многом основанный на том, что перед боем ей поведали Малигос и Нелтарион, хорошо помог остальным. Действуя командами по пять особей, протодраконы набросились на оставшуюся нежить. Один труп был быстро разорван на части, еще один – сожжен дотла.

Несмотря на слова Талониксы, протодраконы все равно несли потери. Малигос ожидал этого и считал, что жертв можно было избежать. Чахлые на вид живые мертвецы все равно обладали удивительной силой и противоестественной выдержкой. Более того, им не нужно было снова вдыхать после очередного исторгнутого облака тлена. Этот печальный факт выяснили два протодракона, увернувшиеся от первого смертоносного потока и решившие, что опасность миновала. Их все еще подергивающиеся, разлагающиеся тела, кувыркаясь, летели к земле.

И такая же печальная судьба могла бы постигнуть еще одного протодракона, если бы Нелтарион не обрушился не мертвеца сверху за секунду до того, как тот исторг из себя мертвенное облако. Будущий Смертокрыл вцепился в голову трупа обеими задними лапами и оторвал ее. Из обезглавленной шеи вырвалось небольшое облачко смертоносного газа, но никого не задело. Темно-серый дракон взревел, хохоча, отшвырнул голову в сторону и стал драть когтями туловище, которое слепо продолжало летать по кругу.

Малигос покачал головой, глядя на энтузиазм своего друга. Он считал, что чем скорее все закончится, тем лучше. Ему совсем не нравилась эта битва. Как Алекстраза и Изера, Малигос все еще видел в этих чудовищах живых протодраконов. Они тоже были жертвами. Их нужно было уничтожить, но причин радоваться этому Малигос не видел.

Талоникса нанесла последний удар, выдохнув в сторону оставшегося мертвеца. Исторгнутая из ее пасти молния ударила в сухую плоть и подожгла ее. Оживший труп смог удержаться в воздухе, но вторая молния окончательно разрушила опаленное тело, и его пепел разлетелся во все стороны.

Уничтожив врага, огромная золотистая самка победоносно взревела. Многие другие подхватили ее возглас, и Малигос нахмурился от поднятого ими шума. Ведь изначально именно их крики помогли заманить сюда оживших тварей. Малигос дивился тому, насколько непродуманными были действия Талониксы и ее сторонников, но оказался достаточно умен, чтобы промолчать. Талоникса не терпела несогласных и уже оставила шрам на морде одного из самцов за то, что тот усомнился в ее правоте. А еще у нее имелось несколько фанатичных последователей, которые были готовы разделаться со всяким, кто осмелится выступить против нее.