— Слишком шаткий план покушения, — подтвердил мои мысли Плантаго.

— А такие вернее всего и срабатывают, — проговорил Ривен и его задумчивый тон мне отчего-то не понравился. Похоже, что и Версу тоже.

— Что бы это значило? — поинтересовался он с видимым спокойствием, но мне показалось, что в покоях заметно похолодало.

— Кайлен сказал, что Альвет пришел сюда из-за нее… Рядом с королем были вы двое, и у него магическое истощение. Я вынужден делать вид, что доверяю тебе, Плантаго, но мириться еще и с твоей ведьмой не обязан.

Я предпочла смолчать и не делать замечаний вроде: «Я не его ведьма».

— А учитывая ее способности… — тяжело добавил Ривен и мне, наконец, стало страшно за себя. Все повторялось: еще чуть-чуть и я окажусь в тюрьме просто потому, что мои способности считаются опасными. И если уж я оказалась рядом с королем в момент покушения на него — тут и сомневаться не стоит. Ясно, кто во всем виноват!

— И она знала про царвель, — сказал Ривен, глядя на меня. — Я допускаю, что она испугалась, осознав, что может умереть король, а не принц и предпочла сдать подельницу…

— Я никогда прежде не видела эту служанку! — возразила я, пожалуй, слишком быстро. Просто не было больше сил молчать. С каждым словом маркиза я словно слышала скрип ворота, натягивающего веревку на дыбе…

Я не хочу снова оказаться в тюрьме!

— А ее никто не может вспомнить, — усмехнулся маркиз. — Та служанка, что несла чай в покои принца, утверждает: девица остановила ее в коридоре и передала приказ вернуться на кухню. А сама понесла чай. Разумеется, на этот случай действуют правила о проверке. Так просто еду в коридоре не передашь. Служанка должна была вернуться на кухню. Но эта дура говорит, что даже не подумала о правилах, будто ее околдовали!

Он как будто хотел добавить: «А кто у нас тут ведьма?»

Но не добавил, вместо этого — просто продолжал смотреть на меня.

— Да ведь и Альвет ни с того, ни с сего доверился тебе, — задумчиво произнес он. — Ввел в ближний круг, пообещал прощение.

— Если бы не она, Альвет уже был бы мертв, — лениво заметил Верс. — Лучше скажи, почему он не носит с собой защитный амулет. Это спасло бы его от яда.

— В том-то и дело, — горько ответил Ривен. — Амулет всегда был при нем. Кто, кроме ведьмы мог подстроить все так, чтобы покушение выглядело совпадением.

Я поняла, что приговор мне уже вынесен и подтверждается, как выяснилось, очень легко. Всему найдется объяснение.

Ривен шагнул было ко мне. Или мне показалось, что он приближается. Я почему-то даже была уверена, что он намерен схватить меня. И я поднялась из кресла, хотя понимала, что бежать некуда, что в дверях стража, да и Верс…

Верс оказался между мной и советником.

— Оставь ее, — уронил он. — Или не видишь, что ей самой целитель не помешает?

— Да мне плевать! — бросил Ривен, но почему-то остановился. — Не думай, что это вас оправдывает… Чтобы втереться в доверие к королю, достаточно спасти ему жизнь. Да это уже повтор, причем прежде ты действовал изящней, это даже я могу признать.

— Ты совсем потерял голову! — фыркнул Верс. — Не позорься перед людьми, советник!

— Вовсе нет, Плантаго, моя голова как раз при мне! И меня тебе не обмануть. Тебе нет резона хранить верность Альвету. А все твои обещания найти заговорщиков — только слова.

— Определись, кого обвиняешь: меня или ее, — процедил Верс. — И не мешай целителю спасать короля!

Я стояла ни жива, ни мертва.

Ривен смотрел на нас тяжелым взглядом отчаявшегося человека.

— Ваше счастье, если он придет в себя, — наконец, сказал он. — Но с дознавателями все равно будете говорить оба. И попробуйте хоть что-то утаить!

Должно быть, его угроза в большей степени была рассчитана на меня. Потому что Верс даже не шевельнулся. В отличие от меня, он напуган не был.

* * *

Ни один король, даже самый благородный и радеющий о благе государства, не защищен от покушений. Дед Альвета пользовался уважением народа. Он прославился военными победами в молодости, а в зрелые годы — здравой политикой и умеренными налогами. Люди прозвали его Король Крепкая Рука. Но даже против него был организован заговор. Может быть, и не один, но именно этот вошел в историю. Король был ранен и лежал при смерти. Слухи просочились за стены королевского дворца, столица была охвачена страхом. Люди стекались к дворцовой ограде и подолгу оставались там, в ожидании новых сообщений о самочувствие государя. Страже настрого было запрещено разгонять толпу. И когда стало ясно, что опасность миновала, радостный рев жителей Темайна заставил содрогнуться дворец. Все знают эту историю.

Ради Альвета толпа не собиралась. Во дворце распространили слух, что король заболел и наказали нескольких горничных — за сквозняки и плохо чищенные камины. Но рано или поздно все всё узнали.

Король пришел в себя, но к нему никого не допускали, кроме целителей (после тщательной проверки), королевы-матери (после спора с советником Ривеном) и Ривена (после недовольных напоминаний королевы о том, что Альвету нужен покой, а не решение государственных дел, которые его в постель и загнали).

Кайлен и Лаверн Браны зорко следили за интересующимися королем и линезским принцем.

Верса я видела за это время лишь несколько раз. Вечером того же дня, когда свершилось покушение, он сам явился в покои принца Тиля, который отказывался есть, чтобы успокоить его и сообщить, что опасности нет, король просто крепко спит из-за одолевшей его слабости. Мальчик безоговорочно ему поверил и позволил, наконец, себя покормить.

Когда принц уже спал, меня допросили дознаватели, и было это совсем не так, как в Тальмере. Никаких запугиваний, но страх все равно заставил меня лепетать что-то невпопад. После допроса я видела Верса во второй раз, и мне показалось, что был он бледней обычного. В прочем, в последующие дни весь ближний круг выглядел как компания умертвий, которые только и ждут возможности столпиться у одра страдающего короля. Позже я видела Верса в коридорах дворца, и даже издалека маг выглядел голодным и злым, так что спрашивать его о новостях язык не поворачивался. Большинство событий пересказывали горничные и служанки, приносившие принцу Тилю еду. Разумеется, они ничего не говорили о королевском проклятии…

К принцу приставили еще охраны, которая держалась поодаль, но все равно была заметна, особенно во время прогулок. Хотя гулять мы выходили ненадолго и нечасто. Тилю не нравились якобы случайные встречи с придворными дамами, которые охали и ахали и норовили посочувствовать «малышу, оторванному от дома».

Служанку, которая принесла в тот злосчастный день чай, нашли лишь на третий день: ее тело всплыло в королевском пруду, далеко от берега. Ноги девушки были обмотаны веревкой, но она развязалась. Если бы не это обстоятельство, возможно, поиски затянулись бы, а то и вовсе закончились ничем.