В этот момент в номер на секунду заглянул Абсент:

– Ну че, откачал пацана? Норм? Ну так идите, гляньте, какую там себе Валет телку отхватил – закачаешься! Это ржач! Маккер со своим казино – отдыхает!

В холле на втором этаже порядком набилось народу – и разномастных космолетчиков, и девиц, и просто любопытствующих.

Обещанная красотка оказалась длинной пушистой зверюгой дымчатого окраса, с плоской зубастой мордой и полуметровым хвостом. Она сидела на плечах Валета, точно оживший воротник, скалила на присутствующих мелкие острые зубки, фыркала, хыкала и явно ругалась на своем зверином языке. Называлось это нечто неземного происхождения почему-то «лаской». Когти у ласки были точно кривые ножницы – такие же длинные и острые. Всю правую сторону лица новоприобретенного хозяина – от бровей до подбородка – украшали свеженаложенные швы, а ворот куртки был изодран в клочья.

Несмотря на это, лошадиное лицо Валета лучилось таким неподдельным счастьем и радостью, словно техник и впрямь обрел любовь всей жизни и собирался на зверюге жениться. Он не переставая наглаживал длинную мягкую спину и нервно подрагивающий хвост.

– Это Джоконда, – объяснял он всем новоприбывшим, стараясь поудобнее перехватить гибкое животное. – Между прочим, ласки отличные охотники на крыс.

Джоконда в ответ фыркала, ругалась ещё громче, когтила плащ и периодически пыталась отгрызть наглецу ухо. Но самое главное время от времени по дымчатому меху пробегала волна легкого свечения, словно в шерсти были запрятаны сотни микродиодов и кто-то пытался их зажечь.

Мнения зрителей относительно ласки варьировались от «Ой, какая – хорошенькая! Светится! Прелесть!» до «Ну и зверюга! Ты глянь, когти – хуже резака!»

Между тем бритоголовый Мэнни, наглаживая на затылке яркую татуировку, с удовольствием рассказывал всем желающим историю знакомства Валета с инопланетной зверюгой.

– Обзавелся тут наш Мирей, второй пилот, новой девкой. Ну, Мирей ей навтюхал, что он тут за главнюка и бабла у него немеряно… Девка, не будь дура, сразу – хочу, мол, воротник из лаэртской ласки или будет тебе динамо. А Мира, мы знаем, жмотяра первый, ему и бабла жалко, и потрахаться охота – че делать?

Слушатели понимающе внимали и пересмеивались. Знаменитые лаэртские светящиеся меха были гордостью и завестью многих модников и модниц из самых отдаленных галактик. Живые ласки светились только будучи сытыми, довольными и умиртоворенными, однако технологии обработки меха сделали их дорогостоящим промысловым зверем.

– Ну, пошел наш Мира на черный рынок, – продолжал техник, – нашел там мужика, который этими ласками торгует, купил у него шкурку – так, чтоб подешевле. Ну, его там, млять, не предупредили, что шкуру эту ещё самому с ласки снять надо!

На этом месте Мэнни заливисто и заразительно расхохотался, и его смех подхватили зрители. А чей-то женский голос пьяненько всхлипнул: «Ой, такую лапушку на воротник – вот дура!»

– Они, прикинь, там этих ласок транквилизаторами глушат – и норм! Короче, лежит в мешке ласка под кайфом, и тут – че за нафиг? – какая-то вонючая жмотяра начинает ее за это самое лапать. Она такая хоп морду из мешка – а тут Мира. Ну Мира и без передоза страшный, как…

Из противоположной части холла послышалось недовольное ворчание, и Джек только сейчас заметил злополучного пилота. Он сидел, ссутулившись, в кресле. От зрителей его отгораживала широкая спина медика отеля, который колдовал над лицом космолетчика, небрежно бросая на пол перепачканные тампоны. На звук голоса пилота ласка вдруг задрала голову и принялась так возмущенно стрекотать и жаловаться, что грянул дружный смех.

– Во-во, как это самое, – кивнул Мэнни и продолжал, – а ласки они, когда пугаются, они, это, жидким дерьмом выстреливают! Ну, капец, стоит наш Мира весь по уши в дерьме…

Техник смахнул выступившие от смеха слезы.

– И тут значит, открывается дверь, заходит Валет, ни сном ни духом, и тут, прикинь, ему на башку сверзивается этот мешок говна и когтей! А поскольку срать ей уже нечем, начинает она нашего техника уделывать как бог черепаху! Чуть глаз на хрен не выгрызла, ять!

– Да не бреши, – подал голос Валет, – я ее сразу курткой накрыл и делов…

– Ага, а рожу ты сам себе расцарапал, когда брился. – Мэнни помахал лапой перед собственной физиономией. – Короче, братва, тут такое дело: я считаю, ласка теперь Валета, потому как он – пострадавший. Че скажите?

Мнения разделились. Пожмотившийся, облапошенный ловкачами пилот, к тому же перепачканный дерьмом, сострадания не вызывал, но многие все равно считали, что ласка принадлежит ему. Живая или дохлая, зверюга была честно куплена им у торговцев мехом. Однако Валет действительно пострадал по вине Мирея, а, значит, ему причитается компенсация. В итоге сошлись на том, что Валет вернет деньги пилоту, а ласку оставит себе.

Но вот дальше начинались сложности. Как забрать зверюгу на борт, если по уставу держать на борту животных строжайше запрещено?

– Может ее, это, усыпить, да в пронести в ящике…

– Да как ты ее мимо биосканера пронесешь? И не будешь же ты ее всю дорогу в ящике держать? Подохнет…

– Шапку из нее сделать – и без проблем! Ни один сканер не опознает! Гы!

Валет от таких предложений мрачнел и только крепче перехватывал гибкое тело, всем видом показывая, что скорее сойдет в этом порту, чем позволит тронуть Джоконду.

Тут Мэнни заметил среди толпы Джека:

– О, а давайте мы ее пацану подарим! Ну, типа подарок ребенку от команды!

Джекканти от изумления вытаращил глаза, но прежде чем успел хотя бы открыть рот, за него ответил Росси:

– Да уж подкинуть дикую ласку сразу в каюту капитану – гениально. До конца рейса в «холодной» сидеть будешь…

– С боцманом надо поговорить, – прозорливо заметил всезнающий Абсент. – Боцман уговорит. Я слышал, что Чезман Синему жизнь спас когда-то. Иначе бы капитан его на «Чектуран» не взял. Чача-то наш был против.

Джекканти насторожил уши.

– Ага, только сначала уболтать боцмана надо, – по угрюмому лицу Мэнни было ясно, что это – не вариант.

– А вы к Синему Ангела отправьте, – подал голос Гриман. Вид у навигатора был неважный – мятый, глаза воспалённые с каким-то лихорадочным блеском. – У него особый талант по лизанию капитанской задницы.

Присутствующие чектуранцы смутились и