– У них в деревне видны различные тотемы посвящённые своим языческим Духам. Наверняка у них есть и особые места поклонения, по типу святилищ, капищ или тому подобному. Если я прав и наши друзья попали по полной программе. То это означает, что их могли увести в это самое место. Для чего сам понимаешь. Но я думаю, у нас ещё есть время, и мы успеем их спасти.

– Во что же они умудрились вляпаться? – Сокрушительно покачал головой Артём. – Надеюсь, с ними ещё ничего не случилось…

В тоже время Дмитрий Юрьевич

Голова просто раскалывалась. Было ли причиной оному похмелье или удар по голове обухом каменного топора мне было особо без разницы. Постоянная тряска и ощущение от пребывания вверх ногами ситуацию не улучшали. Голова от этого мало того что болела, так ещё и кружилась. Мой вестибулярный аппарат помахал мне на прощание белым платочком...

Как мы оказались в такой постыдной ситуации? Это я про положение вверх ногами, будучи связанными по рукам и ногам. И привязанными к длинной тоской палке, от чего кисти ужасно затекли. Я в первый раз, когда очнулся, подумал, что нас привязывают к большому вертелу, и мы из матросов переквалифицируемся в обед для туземцев. Это оказалось не так и нас потащили куда-то в джунгли. Самое главное всё случилось по сущему недоразумению! Ничего этакого мы даже не сделали, и сделать не успели. Дикари эти туземцы, одним словом.

Семёна тоже привязали к палке только короче. Да и связали… в общем верёвку попросту обмотали вокруг него так, что только макушку и было видно с моего ракурса. Если мы переживём этот день, я буду ему ещё очень долго напоминать его комичное положение и намёки на рост. Только как выпутаться из этой ситуации я представлял очень смутно, точнее совсем не представляя. Со связанными и затёкшими кистями кулаками не помашешь, придётся ожидать более удачного момента для побега или дожидаться момента, когда нас донесут до пункта назначения.

Несли нас, как оказалось в некую сырую тёмную пещеру. Не настолько тёмную, путь себе аборигены подсвечивали факелами. Попетляли по подземному пути, спускаясь всё глубже, мы вышли в большой светлый грот. И когда я говорю большой, я имею в виду просто огромный каменный зал! Точнее не зал, так как образовался он естественным образом, однако тут вполне были выбиты ступеньки, колоны поддерживающие своды были украшены некими иероглифами и рисунками. Освещалось всё это дело за счёт прямых солнечных лучей проникающих в грот через большой круглый провал.

Вели... Точнее несли нас к некоему постаменту, имеющему вероятно ритуальное значение или типа того. На противоположной от нас стенке пещеры была высечена ни то фреска, ни то целая картина. Я в этом не разбираюсь. Изображения уже покрылись различной растительностью, местами потрескались и рассыпались целые куски. Однако это не отменяет титанический труд неизвестных мастеров. Если бы обстоятельства нашего здесь нахождения, за прогулку по туристическим местам я бы даже заплатил. А так местным гидам просто очень хочется заехать парой ударов по голове. Чтобы неповадно было.

Оказаться наконец-то на твёрдой поверхности не вверх тормашками оказалось очень приятно. Жаль, конечно, что поверхность – это сырой камень в пещере, а не приятная мягкая перина кровати. С другой стороны удалось увидеть, что между барельефной стеной и постаментом нас разделяло озеро прозрачно-зелёного цвета. Это очень напоминало сенот, такая карстовая воронка заполненная водой. До воды было метра два или три. И всё бы хорошо, водичка то прозрачная, чистенькая. Только вот в ней была целая куча плавающих змей. Не знал, что есть змеи, живущие в воде. Так… что-то я сейчас не о том думаю.

Меж тем аборигены принялись шушукаться, шебуршать и водить вокруг нас хороводы. Больше всего в этом действии преуспевал самый разукрашенный абориген, командующий этим оркестром, его я окрестил шаманом, хотя дирижёр ему тоже подойдёт. Он был даже круче простого дирижёра ибо «палочкой», которая была у него в руках, по незнанию можно было спутать с дубиной или булавой из-за каменного круглого набалдашника. И с хором я их сравнил не просто так. Они реально начали что-то напевать, пританцовывая и размахивая какими-то непонятными большими листьями. У них даже барабанщик имелся! Пускай только один. При условии, что мы находились в пещере со специфичным эхо и распространением звука, выглядело это максимально зловеще и странно. Последнее даже в большей степени.

Пусть я оказался на твёрдой поверхности, однако ощущения будто бы я выступал в качестве мешка картошки, меня не покинуло. Всё ещё спутанные хитрым узлом запястья оставались такими же затёкшими, и силой разорвать мои путы у меня не получилось. Радовало одно… Семёну было ещё хуже, ибо он был смотан по самую бороду и у него кажется, затекло даже то, что затечь не может в принципе.

Разобрать слова аборигенов у меня не получалось. Говорили они на не известном мне языке, не похожем ни на что иное, слышимое мною ранее. Для меня это был бессмысленный набор звуков или как рэп. Что там, что тут было ничего не понятно и удалось разобрать лишь отдельные слова такие как: шну, трунь, дуро, иль, ёкло и фоссе. Яснее мне от этого не стало и жизнь не упростило. Пока вокруг нас водили хороводы, я подполз к Семёну, ощущения у меня были примерно такие же, как во время учебки.

– Идеи есть? – Громко шепнул я. Они всё равно не поймут, о чём мы говорим. Да и сами так орут, словно петухи поутру, которых за хвост дёрнули.

– *Бу-бвы* – Донеслось до меня невнятное мычание.

– Сейчас. – Руки у меня были пусть и связаны, но всё же перед собой, поэтому я смог слегка отогнуть верёвку, припустив её ниже рта.

– *ХА!* – Громкий вздох был мне ответом. – Чуть не захлебнулся! – Недовольно поморщился Семён.

– Чем? – Удивился я.

– Бородой своей вот чем.

– Ты был бы первым гномом, что задохнулся от собственной бороды. Несмываемый позор для предков.

– Угу. Потом они бы сами надо мной и ржали. До конца вечности припоминали. – Согласился он.

– Идеи есть?