— Почему без? Ведь ты сам говорил о известных случаях сверхъестественных для обычного человека возможностей.

— Ну это единичные способности, талантов.

— А как же куча всяких техник и упражнений для саморазвития?

— И ты хочешь сказать, что разовьешься до того, что станешь летать?

— Моя лень не позволяет растрачивать свою энергию на всякие бестолковые понты, а стать свободным. К этому стремятся и мои коллеги по работе.

— Это как в «слезных войнах» у рыцарей Жидай «да прибудет с нами Сила»?

— Сила для всех одна.

— И что, вы там занимаетесь собиранием энергии, что бы потом пролететь мимо униэза? Интересно, как вы ее собираете?

— Ну, начнем с того, что энергия не валяется просто так, а течет из одного процесса в другой. Поэтому требуется отыскать нужный тебе процесс и затратив свои усилия, попасть на него. Выходит, что нужно начинать со своего энергетического потенциала. По некоторым данным у меня столько изначальной энергии, сколько выделили мне родители в момент своего оргазма при зачатии. Секс является одним из самых энергозатрачиваемых процессов в жизни. И если учесть, что я вялый и медлительный, то можно предположить, что создавался я в скучном трахее, или сам трахаюсь каждый день как заезженный фаллоэмитатор.

— При таких раскладах, где же ты собирался находить для своего полета новые батарейки?

Да нигде. У меня только одна батарейка на всю жизнь, а вот на что я ее потрачу — это уже мой выбор. Можно ежедневно тратить ее на поддержание собственных привычек, которые забирают на себя постоянно вырабатываемый потенциал или отбросить все ненужное и бестолковое, концентрируясь на самоусовершенствовании.

— Это как спортсмены — изнурять себя голодом и дикими физическими нагрузками?

Такое дебильное отношение направлено на развитие мышечной массы, а не для здорового протекания физиологических и энергетических процессов. Никто не спорит, что тело очень важная часть для гармоничной жизни, но кроме заботы о своем физическом проявлении я стараюсь развить свои тонкочувственные способности.

— Записался что ли в йоги и ходишь по раскаленным углям, убеждая себя, что их не существует?

— У нас немного другая практика, но принцип мы используем похожий. Ты когда-нибудь про точку сборки слышал?

— Гипотетическое место на тонком теле, где все окружающие волновые процессы переводятся на привычную образную реальность.

— Для кого-то все, что ты сказал гипотетично, а кто-то чувствует реально — приколол меня Витек. — Ну, да ладно, смысл именно в смещении этой точки на новое место, где образы и ощущения будут отличаться от привычного описания мира и откроют новые возможности. Именно на этом дрейфе основан процесс познания и развития.

— А как же там книжки всякие и институты, там что не познания?

— Тупое зубрение более детального описания стабильной реальности с чьих-то слов — это ненужное загромождение информационным хламом, который по большому счету — бесполезен. Другое дело, если ты сам сделаешь это открытие, наблюдая за реальностью со смещенной позиции. Ну, взять к примеру, банальную химическую таблицу Везделеева, с которой знаком каждый школьник. Ты думаешь, эта информация хоть как то отразилась в жизни этих запаренных другим хламом детишек, которым интересно в жизни совсем другое? Развитие произошло только у профессора, когда он во сне бился с разными чудищами, которые сидели по разным комнатам. Только когда он увидел все эти комнаты сразу, то осознал в ней периодическую таблицу химических элементов с которыми он воевал в момент смещенной реальности. Вот в таком знании есть принцип развития, а не в тупом зубрении для галочки в зачетке.

— Ну и каким образом вы эту точку смещаете для ощущения других реальностей, наркоманите что ли?

— Такой способ возможен, но опасен тем, что сильное смещение точки сборки разрушает не только привычную реальность, но и тело, которое в ней функционирует. Было найдено два способа, которые, которые относительно безопасно для тела позволяют сместить точку сборки на новые позиции, где открываются новые возможности. Первый называется сталкинг и со стороны выглядит, как развитие актерского мастерства, но по сути отличается тем, что актеры имитируют свои роли, а сталкеры смещают точку в место, где эти ощущения настоящие. Такая техника позволяет незначительно расшатать точку вокруг стабильного места реальности. Другой способ это сновидение, при котом точка сама начинает дрейфовать на различные удаления без какого-либо побочного эффекта для тела.

— То есть можно спать и одновременно самосовершенствоваться, типа как Везделеев, так что ли?

— В общем — да, но не совсем так, как ты себе представляешь. Мне кажется, что все бактерии бессознательно пользуются этими двумя техниками для развития: один сталкинг, а другие — сновидение. У всех к ним есть свои предрасположенности. Одни легко могут подстроиться под любую ситуацию и легки на подъем, как например та половина нашей группы, с которой ты так приятно пообедал, а другие совсем не любят общаться с окружающим миром, мрачные и тяжелые на подъем, скорее предпочитают одиночество и лень. Так выглядят начинающие сновидящие, которых засасывают параллельные реальности их существования.

— То есть, ты хочешь сказать, что твои друзья просто играли роли таких хороших и заботливых?

— Нет, они именно это чувствовали, но первоначально они использовали тебя для отрабатывания техники сталкинга. Своим мастерством они бы могли разыграть для тебя что угодно: от буйнопомешанных до сладких гомиков. Для достижения своего результата они выбрали оптимальную позицию и получили соответствующий результат. Пойми, сталкинг — это мастерство манипулирования окружающей реальностью со всех ее возможных сторон.

— Тогда, как выглядит сновидение?

— Ну это мастерство во сне, а не наяву. Принцип этого искусства базируется на двух вещах: на теме сна и теле сновидения. Начнем с первого: как ты прекрасно знаешь, все живущие в этой реальности ощущают ее через пять своих органов чувств и примерно помнят все свои образы и ощущения при контакте. Для того, чтобы ты понимал о чем идет речь я попрошу сейчас закрыть глаза и погрузиться в пустоту. Молодец. А теперь я предложу тебе представить, то что ты прекрасно помнишь всеми своими анализаторами в этой пустоте — это свою родненькую подушку. Ну как, получается?

Саму подушку не вижу, но ощущения, что ее обнимаю появились.

— Вот. Здесь дело