даже по началу считала его маменькиным сынком. Игорь же — шквал, ураган, напор! Но, такого ли мужа я себе представляю?

К вечеру меня снова тошнило. На мамину еду смотреть не могу. Родители грешат на институтскую столовую, даже хотели жалобу писать. Еле их отговорила. Я, кажется, догадываюсь в чем дело. Ночью тянуло внизу живота, утром было тяжело встать. Неужели я… нет, я ошибаюсь! Нужно осторожно поговорить с Зосей, она сама недавно ходила к «специалисту» и не выдаст. По крайней мере хочу быть уверена».

«5 июня

Долго откладывала. Наконец решилась. Я беременна. Сижу, смотрю на листок и не знаю, что написать. Новая жизнь — безусловно радость и счастье! Но, что я скажу родителям? Писать ли Г.? Должен ли он знать? Сложно решать за двоих. Что бы я хотела на его месте? Он на севере и вряд ли прискачет ко мне. Слышала, у него военный контракт. Вдруг, нарушив его он станет дезертиром или преступником? А даже, если и нет, то где мы будем жить? Захочет ли вообще иметь со мной дело? Нет. Пусть спит спокойно. Наша с ним глава закончилась приступом нежности за неделю до расставания. Моя же только начинается».

«15 июня

Тяжело прятаться от взглядов родителей. Кажется, они подозревают. Мама так долго и внимательно на меня смотрит. По ночам гложет совесть. Я должна им сказать. Для нее это будет позором. Наверняка скажет избавится от ребенка. Но я не хочу. Я люблю ее или его. Значит, буду одна. Значит, так должно быть!».

«20 июня

Созналась во всем. Был жуткий скандал. Знала, что так будет, но хотя бы совесть чиста. Мама сказала, что обязательно отыщет врача. Я сказала, что лучше умру, но не убью ребенка.

К вечеру снова тошнило. Весь день было плохо. В этом году я заканчиваю институт, получаю диплом. Прощай место в НИИ, здравствуйте тряпка и швабра. О светлом будущем точно можно забыть».

«25 июня — 1 июля

Родители уже не так злятся и даже интересуются здоровьем. На их мнение сильно повлияла тетя Аля — мамина родная сестра. Мама считала ее слегка чокнутой, однако всегда слушала ее советы. Аля растила маму после войны, заменив ей потерянную семью. Мама даже говорила втихаря, что Аля ведунья, может порчу снять или приворожить. Я не верила. Для меня тетя Аля всегда была очень мудрой. Она жила по своим законам и убеждениям. Раньше, ее даже хотели посадить за собственное мнение, но уж очень своенравная девушка приглянулась одному из чинов КГБ.

В общем, заставили съездить к тете. Та посмотрела на меня и спросила хочу ли я рожать? Я сказала: «да». Она благословила и отпустила, но предупредила, что ребенок не простой будет. Я тогда еще махнула рукой и сказала, что теперь все будет непростым. А она только улыбнулась. Интересно, что она имела в виду? Я как обычно, сперва сделаю, потом думаю».

«5 июля

Снова приходил Игорь. Делал неуклюжие комплементы и, кажется, не догадывается о моем положении. У мамы созрел план. Напоить его и свести нас… поближе. Я против. Категорически. Не правильно все это. Мама говорит, что совестью не наешься. Может быть она и права. Но как представлю брак по принуждению…. Разве это жизнь?»

«10 июля

Он очень настойчив. Постоянно звонит, ходит по пятам, дарит подарки. Иногда мне кажется, что тетя его заколдовала. Ну не может мужчина быть так одержим мною. Сегодня час стояла у зеркала, смотрела на себя со всех сторон. Из-за растущего живота приходится носить объемные платья. Незнающие люди смеются и намекают на диету. Игорь притащил кремовый торт. Мама сказала, что такой трудно достать. Позже, он признался, что здоровый аппетит — признак хорошего здоровья и отличного настроения. С чего он это взял? Чувствую себя изнеженной принцессой, к которой сватаются женихи.

Вечером он вытащил меня на прогулку, я споткнулась, он подхватил и поинтересовался не хочу ли я наказать помешавший камень? Глупо, конечно. Но мне почему-то стало весело. А потом, в конце, возле подъезда он вдруг меня поцеловал. Решительно и твердо. Сделал то, что хотел и пока я хлопала глазами кивнул на прощание. Понравилось ли мне? Трудно сказать. Когда мы первый раз поцеловались с Г. он несколько раз просил разрешения. И только когда мне надоело, и я крикнула на всю улицу: «да целуй уже, хватит спрашивать», он наконец решился. Его детская нерешительность привлекала. С Г. я чувствовала романтику, стихи и аромат весны. От Игоря же веяло буйном морем, жарким летом и серьезной взрослой жизнью».

«11 июля

Игорь позвонил и предложил встретится. Я согласилась. Мы бродили по ночному городу и целовались у набережной. Боже, что я делаю? Я должна ему сказать! Кажется, он и сам подозревает по моему осунувшемуся бледному лицу. Он дал мне конфету, а меня снова затошнило. Я выплюнула конфету, резко оттолкнула его и быстро пошла прочь. Зачем я его толкнула? Сама не знаю, просто захотелось».

«20 июля

Мы гуляем почти каждый день. Держимся за руки, целуемся. Он шутит по поводу фигуры и кормит меня пирожными. Я мило улыбаюсь. А придя домой, сажусь к окну и смотрю на пустынную улицу. Нравится ли он мне? Я не знаю. Я искренне радуюсь, когда мы гуляем. Его дружба для меня сейчас важнее любви. Поэтому, я каждый раз решаюсь все рассказать. И каждый раз откладываю».

«1 августа

Прошла неделя с нашей последней встречи. Я все рассказала. Его улыбка растворилась, сменилась на гримасу гнева. В глазах горел огонь. Я даже испугалась, что он придушит меня прямо в кафе. Но он сдержался, пытался говорить спокойно. Я видела, как трудно ему это дается и была благодарна за терпение. Хотя, какая теперь разница? Игорь сказал, что ему надо подумать и ушел. Скорее всего навсегда. Оно и к лучшему. Я представляю, как он бы делал мне предложение и тут я бы воскликнула: «ой, у меня ребенок толкается». Остается только сказать спасибо за чудесные прогулки.

Завтра поговорю с мамой по поводу работы. Она намекала, что у ее знакомой есть подработка на пару месяцев. Потом… поживем увидим. В любом случае я буду не одна. Со мной будет моя крошка».

Дальше несколько листов было вырвано. Следующая запись отличалась по подчерку, словно мама писала ее в спешке:

«5 января

Недавно мы забрали мою малышку из роддома. Игорь широко улыбался за нас двоих. Все прошло не так хорошо и врачам пришлось повозиться. Они