опасаются, что сложные роды могут повлиять на будущее крохи. Теперь я понимаю, что имела в виду тетя. Мне сказали, что нужно следить за девочкой и наблюдаться в поликлинике, при этом что именно может быть не так, они не сказали.

Чувствую огромную вину перед Игорем. Вину и благодарность. Его предложение в середине осени было таким неожиданным, что я сочла его розыгрышем. Игорь сказал, что дочь будет по всем документам его, а сам он готов закрыть глаза на мое прошлое. Правда он поставил два жестких условия:

Первое — он участвует в воспитании так как считает нужным.

Второе — я никаким образом не должна говорить ему о прошлом.

Последний пункт был самым трудным. В конце августа я получила письмо от Г. В то время я считала себя обреченной на одиночество и ответила. Мы переписывались до октября. Мне пришлось сделать выбор. Г. было жаль, но надеюсь он простит меня. А даже если и нет… Иногда приходится быть жестокой. Прощай романтика и весна, здравствуй лето и новая жизнь».

Лиска с трудом оторвалась от дневника. Она ощущала себя в каком-то дурацком сне, где на пыльную сцену выпрыгивает неряшливый клоун и кривляется так глупо, что непонятно плакать или смеяться. Получается, Игорь не родной отец?

Волна гнева начала подниматься откуда-то изнутри. Руки невольно сжались в кулаки.

— Да как он посмел так себя вести! — вспыхнул голос.

Ярость завладела Лиской. Она всегда слушалась и боялась отца. Мама учила любить и верить ему, что он всегда прав. А теперь? Она лгала! Они оба лгали!

Где-то очень далеко послышался звук волн и чей-то топот. Едва различимо, почти неосязаемо. Кто-то или что-то напоминало о себе тихим полусвистящим шепотком. Лиска ощутила смутное дежа вю, но не придала ему значения. Ярость требовала разнести все на мелкие кусочки. Разломать, порвать. Подождать родителей и высказать им все за долгие годы обмана. За одиночество и невнимание.

Лиска шумно выдохнула. Понадобилось немного времени, чтобы успокоится.

— Все еще хочешь спасти их от призрака? — съязвил голос.

Она долго думала прежде чем ответить:

— Я все равно люблю их…, наверное. Но я никогда им не прощу. Никогда! Я больше не позволю на себя кричать!

Несмотря за злость и обиду, Лиска чувствовала, что делает что-то плохое, читая дневник. Мама хранила в нем свои тайны в секрете ото всех. Даже от отца… Игоря. Дневник был очень личным. Ее хрупким миром. Нежной розой, на которую смотрят, но не трогают.

Лиска поняла, что не хочет никому говорить о находке. Она спомнила слова из дневника: «В любом случае я буду не одна. Со мной будет моя крошка». Мама любила ее и не позволила убить. Она была готова нести ответственность за новую жизнь. Лиске было очень трудно понять какого это быть матерью?

Когда-то в гости к соседке приезжала внучка с сыном. Девушка казалась маленькой Лиске очень серьезной и очень уставшей. Соседка тогда обронила слова: «растит одна», «дай Бог ей сил». Потом внучка уехала, а соседка взволнованно бегала к телефону.

Лиска представила свою маму такой же замученной. Внутри неприятно зашевелилась жалость. Руки машинально прижали к груди Вику. Поглаживая ее по мягким волосам, Лиска пыталась справиться с секретами маминого прошлого. Очень хотелось с кем-то поговорить, но она была одна. Как всегда.

— Мне обидно, Вика, — Лиска закусила губу, — обидно и непонятно. Почему она мне не сказала? Боялась мужа?

— Боялась ли? — спросила Лиска за Вику и тут же ответила.

— Любила ли она его? Или не хотела остаться одна? Представь, что мы с тобой остались одни и больше никого? Где-то далеко жили бы бабушки и дедушки и посылали деньги и немного еды. Но все хозяйство вели бы только мы с тобой. Я бы вела. А еще постоянно следила бы за тобой. Я должна маме. Наверное, и отц… Игорю тоже. Должна что-то такое, что нельзя отдать просто хорошим поведением.

Лиска умолкла, уставившись в одну точку. Голова вновь загудела. Желание проснулось с новой силой. Заставляло бросить дневник и заняться поисками лекарства. Лиска уже собиралась послушаться, но тут случайно заметила строчки о себе и мальчике в клетчатой рубашке.

Глава 13

Больше мама не ставила даты. Видимо, возвращалась к дневнику время от времени, записывая мысли и события.

«Дочь растет смышленой и любопытной. Только научилась ходить и вот уже пытается бежать. Пробежит немного, упадет, пробежит, упадет. Она не плачет. Пытается снова и снова, словно хочет понять предел на который способна. Задатки спортсмена! Иногда мне кажется, что она больше старается, когда я рядом. Будто очень хочет, чтобы ее заметили и похвалили. Игорь не видит этого, он недовольно цокает, когда малышка роняет табуретку или раскидывает игрушки. Игорь помогает, но…, наверное, он еще не смирился с мыслью, что воспитывает чужого ребенка. Нужно время.

В последнее время очень много суеты из-за переезда. Игорю дали квартиру. Не знаю, каким образом он ее добыл. Просто пришел однажды и объявил, что собираем вещи. Он давно хотел, чтобы мы жили отдельно от родителей. Видимо, мама слишком сильно закармливала его домашней выпечкой.

Я пока дома. Игорь много работает, говорит, что ситуация в стране не очень хорошая. Об этом талдычат и соседки на лавочке у подъезда. С опаской смотрят в будущее. Я же с мелкой в коляске стою в очередях и не жалуюсь. Какой смысл, если все равно ничего нельзя изменить? Благодаря родителям и Игорю в доме часто бывают хорошие конфеты, кофе, мясо и прочее. Откуда они это достают ума не приложу, я же потихоньку делюсь с соседками, а те иногда сидят с дочкой, давая мне возможность погулять. Хорошо живем. Тихо и мирно».

«Дочь все больше требует внимания. Плачет, если я слишком долго к ней не подхожу. В садик не ходим, сидим дома. У Игоря трудности на работе. Сейчас у всех трудности. Я пытаюсь по вечерам мыть полы. Как странно, еще вчера мы были единой силой, варились в одном бульоне, вместе строили новое будущее. А сегодня будущее показало нам большой кукиш. Забавно и страшно одновременно. И непонятно, что делать? После развала, все наши связи потерялись. Кто-то уехал, кто-то погиб, кто-то отвернулся. Вместе с новыми товарами в страну хлынула новая жизнь, в которой нам уготовано место на заднем ряду. Я пытаюсь хоть что-нибудь посылать родителям. Игорь недоволен, но не возражает. Пытается понять.

Последние дни он раздражен больше обычного, кричит на меня и дочь. Потом неуклюже просит прощения. Иногда пропадает до