всё равно в курсе, сейчас явятся эти двое, и мы сможем начать.

— Еще ждем Терезу, — Агата поставила на импровизированный столик сахарницу и вазочку с печеньем. — Для мистера Флеминга — Тереза Фишер — мой секретарь, она уже принимала участие в работе клуба, хотя и не является его действительным членом.

— Простите, но, если бы я знала, что клуб соберется сегодня, — заламывая с досады белые полные руки, голосом трагической примы произнесла миссис Смит, — я бы заранее поставила тесто. Еще и Полин, как на грех, взяла выходной, а Берта убирает в комнатах.

— Ну что вы, что вы! Я высадила Терезу недалеко отсюда у кондитерской, она уже должна была купить каких-нибудь пирожных и скоро доставит их сюда, — Агата виновато улыбнулась. — Я, разумеется, понимаю, Амалия, что самые лучшие пирожные меркнут рядом с вашими кулинарными шедеврами, но господа полицейские провели весь день в застенках и, должно быть, страшно голодны, — она смущенно пожала плечами. — А, вот и она.

С видом человека, пропустившего самое интересное, в библиотеку ворвалась невысокая шатенка со стрижкой и в очках, за ней плелся, неся на вытянутых руках коробки с пирожными, Крофтс.

— Спешил как мог и повстречал мисс Фишер, — сообщил он, передавая Беркли свой хрупкий груз. — Все интересное уже раскрыто? Мы опоздали?

— Нормально, старина. Ждем еще… Нет, не ждем, слышу их шаги.

Финк посмотрел на запыхавшуюся Терезу. Клетчатый приталенный костюм: юбка по щиколотку и кофта с бархатным воротником — выдавали в ней стесненную в средствах, но привыкшую хорошо выглядеть женщину. Должно быть, появляясь в свете вместе с Агатой, она специально одевалась таким образом, чтобы оставаться на фоне известной писательницы чем-то вроде ее послушной тени. Тем не менее от инспектора не укрылись насмешливое выражение хорошеньких карих глазок и красивые, правильной формы губы мисс Фишер, которые то и дело как бы сами собой расплывались в улыбке. Должно быть, с этой секретаршей миссис Кристи проводила большую часть своего времени, и они давно уже воспринимали себя почти подругами.

Агата улыбнулась Финку и, взяв на руки терьера, поцеловала его и усадила на стул рядом с собой. Тот тут же положил голову на колени своей хозяйки, приготовившись слушать.

После того как Линк и Спайс устроились у окна, Морби начал:

— Друзья, я не ошибусь, если скажу, что через меня или Дороти все вы так или иначе знакомы с историей таинственного похищения мистера… Филипп, мальчик мой, как вы считаете, могу ли я назвать настоящее имя нашего фигуранта или лучше придумать ему псевдоним?

— Если вы про мистера Найза, который отужинал в старом доме с призраками, а очнулся в полуразрушенном сарае где-то в провинции и потом несколько часов бродил по округе в поисках человеческого жилья, то сегодня об этом написали все газеты, — помогла инспектору Тереза. — Подробности они приводят, конечно, душераздирающие, совершенно в духе театра времен моей бабушки, но если их отбросить…

— Прекрасно. И они мне еще говорят о секретности, — хмыкнул Морби. — И так все знают, все в курсе. Следовательно, нет смысла отвлекаться на пересказ исходных данных. Короче. Я рассмотрел все варианты и выдал полиции трех подозреваемых, а вместе с этим и стопроцентную гарантию правильности своих выводов. Теперь же Филипп, — Морби сокрушенно вздохнул, бросив полный укоризны взгляд на инспектора, — уверяет, что двое из мазуриков во время совершения преступлений находились в тюрьме предварительного заключения. То есть ожидали и теперь ожидают суда, а преступница — за границей. Я предложил мистеру Финку проверить это в высшей степени странное алиби. Что же до вас всех, я бы предложил накидать нашим друзьям полицейским свои варианты происходящего, какими бы странными они ни казались. На сем закругляюсь и предоставляю слово ведущему это дело инспектору Финку.

Еще раз вкратце изложив все дело и отметив, что старший инспектор Нарракот разрабатывает версию убийства старого Энтони Скриба и участие в этом деле наследника, которому было необходимо убедиться, что именно его имя вписано в последнее завещание, Финк сообщил, что администрация тюрьмы Пентонвиль письменно известила полицию о том, что Олов Дункан и Джон Лидл уже год как находятся в их стенах. Не забыв добавить, что не далее как сегодня утром они с Флемингом посетили сие скорбное место, лично удостоверившись, что указанные преступники действительно находятся за решеткой тюрьмы, признанной одной из самых надежных в мире.

При этом он не забыл отметить, что потерпевший Найз опознал по фотографиям всех трех указанных Морби преступников. Что наводит на мысль, что Кармен замаскировала каких-то актеров, с тем чтобы те выглядели точь-в-точь как ее друзья. Что в итоге, без сомнения, заставит суд колебаться относительно их вины, полагая, что у трио появились подражатели, а следовательно, уже не приходится однозначно утверждать, что они виноваты и в преступлении, за которое пребывают в тюрьме.

— Добились абсолютного сходства? — с сомнением помотал головой доктор Спайс. — А так бывает?

— Мне не нравится версия с охранником, — растягивая слова, как бы с неохотой, проговорил Конан Дойл. — Охранник, конечно, может передать записку, но, если я правильно понимаю, они ведь должны меняться. И если в Пентонвиле придерживаются этого разумного правила, стало быть, у Кармен не было возможности устроить регулярный обмен информацией.

— Что еще пишут в газетах? — Морби повернул голову в сторону Терезы.

— О, это роман, просто роман, — мисс Фишер очаровательно улыбнулась. — Во-первых, газетчики были очарованы местом действия: «старый дом», в некоторых случаях почти замок, — и почему-то решили, что во всех случаях фигурирует один и тот же старый дом. Что, мол, ползает он по улицам, пристраиваясь то там, то здесь, и вроде как кто-то даже видел, как означенная развалина в ночи и полной темноте передвигалась вдоль Темзы, постукивая дверным молоточком и позвякивая откуда-то взявшейся корабельной рындой. Свидетель как раз выходил из портового кабака или борделя и застал это светопреставление.

— Грандиозно! — захлопала в ладоши Агата. — И кто, интересно, выдумывает такие тексты?

— Я бы лучше выдумала, но мне поручили рекламу сверхэластичной детской присыпки, — Дороти взяла двумя пальцами пирожное с кремом и, придирчиво оглядев его, откусила кусочек. — Если бы мне поручили напустить так недостающего Лондону тумана, я бы сделала ставку на фей. Мол, древнее племя никуда не исчезло, и все также похищают людей. Это и в национальном духе, и опять же в мифах покопаться куда приятнее, чем в детских присыпках и рекомендациях для садоводов-любителей.

— А почему вы, Дороти, собственно, не верите в фей? Люди часто пропадают как бы сами собой. Был один удивительный случай, — начала было Молли, но, перехватив осуждающий