асфальтированной площадке стояла одинокая «ямаха». Выкурив еще одну сигарету, Герман оседлал своего железного коня. Ну, хоть здесь никаких неожиданностей!

Следом за ним Леонид вырулил на грунтовку, ведущую вглубь острова. Солнце скрылось, лес по обе стороны дороги стоял сумрачный и суровый, но, натерпевшись в катакомбах, Нора радостно дышала полной грудью через приоткрытое окно. Вспоминала прогулки с Лерой по Ботаническому саду, осмотр часовни Александра Невского, рощи кедровой сосны под Александровской горой…

Так, минутку.

Ботанический сад… яблони, ягодная и сливолистная… роза, сирень, черемуха, жимолость, малина, барбарис… цветы и цветущие кустарники в теплицах…

Теплицы. Вот оно!

ОРАНЖЕРЕЯ.

Нора торопливо засунула руку в карман и достала ключи.

– Ленька! – Позвенела ключами возле его уха. – Ты можешь спрятать рюкзак в оранжерее. У меня есть ключ. Я же говорила, помнишь? Вот.

Минуту все молчали.

– В оранжерее, соединенной с Белым домом? – зачарованно переспросил Леонид. Нора увидела в зеркале его ослепительную улыбку. – Это сильно.

– Туда не заходит никто, кроме меня и Леры. Еще изредка Дашка и Леська. Но они – только в нашем присутствии. Задвинешь рюкзак за мешки с грунтами и удобрениями…

– Блестящая мысль. В самом деле блестящая!

– Спасибо, – скромно улыбнулась Нора.

– В Леркиной оранжерее. – Мысль эта нравилась ему все больше и больше. В нем проснулся трикстер. – Под самым носом Аркадия. Более удачное место, пожалуй, только под его кроватью.

– Но оттуда рюкзак будет сложнее забрать, – рассудительно сказала Марго. – Ночью уже не удастся.

Все трое прыснули со смеху.

Приближалась развилка: прямо – в Савватьево, направо – в Новую Сосновку, мимо озер Лесное и Большое Красное.

Сидя в машине с работающим двигателем и включенной печкой – надо же было сделать вид, что пытаешься высушить джинсы, носки и кроссовки, чтобы успокоить женщин, – Герман допивал маленькими глотками воду из фляжки и гипнотизировал взглядом смартфон. Нора и Марго, прогуливаясь взад-вперед по дороге, любовались видами, о которых Марго чуть раньше отозвалась так: «Черненое серебро и жемчуг на подушке из тумана». Комарье свирепствовало, но сидячее ожидание доводило до ручки успешнее любого комарья.

– Интересно, о чем думали те люди, сперва наваливая на крышку саркофага тяжеленные гранитные плиты, а потом эти плиты собственноручно оттуда снимая, чтобы спуститься в лабиринт, – задумчиво говорила Марго. – Они не боялись столкнуться там с нами и получить по мозгам? Герман и Ленька – довольно резкие ребята.

– Они лишили нас возможности выйти тем же путем, каким мы вошли, подождали часа два или три и, решив, что мы уже выбрались через гидросистему или находимся на полпути к ней, сами полезли вниз. Возможно, им просто в голову не пришло, что мы разделились. Что один из нас ушел, а трое остались ждать около лестницы.

– Наверное. Мы реально долго проторчали в этих катакомбах… Перед Лерой неудобно. Она так хорошо ко мне относится.

– Вот и скажи ей об этом. Так же, как говоришь мне. Она поймет.

– Ты права, это будет лучше всего. – Марго тихонько вздохнула. – Здорово иметь сестру, которая все понимает. – Поежилась. – Как-то вдруг сильно похолодало, тебе не кажется? И комары совсем озверели.

Нора взглянула на экран смартфона. Половина девятого.

– По-моему, похолодало гораздо раньше… А у тебя никого нет? Ни братьев, ни сестер?

– Нет. И друзей настоящих тоже никогда не было. Я рыжая. И странная. А людям спокойнее с теми, кто похож на них. Кто понятен и предсказуем.

Они вернулись в салон как раз тогда, когда Герман получил, прочитал и удалил sms-сообщение.

– Все, можем ехать.

– Это Ленька? Что пишет?

– Пишет «готово», больше ничего. – Герман надел носки и принялся шнуровать влажные кроссовки. В салоне было тепло, но его заметно знобило. – Черт, душу бы отдал за рюмку коньяка.

– Что тебе действительно нужно, так это горячий душ, парацетамол и пуховое одеяло, – ворчливо сказала Нора, протягивая руку и трогая его лоб. – Температуры вроде нет пока. Но ты дрожишь.

– Это нервное. Что мне действительно нужно, так это горячий душ, горячие объятия… – Нора хлопнула его по затылку, и он насмешливо фыркнул. – Я имел в виду горячий ужин, разумеется. Надеюсь, Зиночка нас накормит, несмотря на поздний час.

– Тебя Зиночка накормит в любое время дня и ночи, а мы незаметно присоединимся.

Ворота были распахнуты настежь. Рядом с одной створкой стоял Анатолий, рядом с другой – Леонид. Не затрудняя себя маневрами, Нора въехала на асфальтированную площадку перед гаражами вслед за Германом и остановила «ниву» рядом с его «ямахой». Анатолий занялся воротами, Леонид подошел к Герману и обнял за плечи, как будто они не виделись триста лет.

– В оранжерее? – тихо спросил Герман.

– Да. Там большие запасы грунта, керамзита, коры, удобрений и прочей благодати. – Лицо Леонида при свете уличных фонарей казалось угрюмым. Под глазами залегли черные тени. – С этим порядок. Но Кир предупредил, что док имеет сказать мне пару слов. Добрые люди поставили его в известность о том, что я целый день отсутствовал на рабочем месте.

– Ничего другого мы и не ожидали, верно?

– Хорошо, что наши ожидания оправдались. Иначе я, боже упаси, решил бы, что у этого мира еще не все потеряно.

Аркадий ждал их в холле первого этажа. Сидел в одном из кресел и читал газету. Услышав, как хлопнула входная дверь, опустил газету, окинул взглядом вошедших и, плотно сжав губы, поднялся с места. Вид его наводил на мысль, что на этот раз дело может кончиться мордобоем.

Первый вопрос был адресован Леониду:

– Где ты болтался весь день?

Красавчик блондин взъерошил пятерней волосы на затылке и сконфуженно признался:

– По правде говоря, у меня было романтическое настроение, поэтому я весь день гулял по лесу, нюхал ромашки и сочинял стихи. Да, можно обвинить меня в…

Доктор не дал ему договорить.

– Читай.

– Ээ… что?

– Стихи.

Леонид с шумом втянул в себя воздух и задержал дыхание. Несколько секунд мечтательно созерцал потолок, потом отставил левую ногу и, приосанившись, выдал:

– Ленька по лесу гулял,

И ромашки собирал,

Любит Герман аль не любит

На ромашках он гадал.

При звуке этого имени – Герман – Аркадий перевел взгляд на его обладателя, и тот, не дожидаясь вопросов, с энтузиазмом профессионального тамады подхватил:

– Мимо Герман пробегал,

Леньку в чаще увидал,

То, что любит, очень любит,

Прям на месте доказал.

Несмотря на весь ужас положения, Нора и Марго зафыркали от смеха. Леонид, не ожидавший от Германа такой прыти, оглушительно расхохотался.

Лицо Аркадия окаменело.

– В мой кабинет, – прорычал он. – Все четверо.

И то верно.