и снова чувства других вампиров отходят на задний план. Я продолжаю их ощущать, но они больше не давят. Радости нет предела.

Меня замечает один из бойцов моей группы и приглашает на спарринг. С улыбкой выхожу на маты. Я готова!

Игнат — наш бессменный стрелок — тонкий, звонкий и прозрачный паренек, особо не любящий драться, но честно отрабатывающий ежедневную программу. Как раз подходящий для меня противник.

Но даже с приглушенными эмоциями соседей по залу, я все равно позорно продуваю. Торжество победителя мягко окутывает меня и щекочет. Из вредности ставлю ему подножку и он забавно ойкает и падает на спину. Ха!

Мы делаем еще пару заходов и вокруг нас начинают скапливаться зрители. Горячка сражения постоянно сбивает концентрацию и на меня обрушиваются любопытство, азарт и сочувствие. Из последних сил уклоняюсь от очередного удара, опускаясь на колени. Игнат тяжело дышит — не одной мне страдать. Но сжимает кулаки и зубы.

Его решимость меня добивает. Такая мощная, что перехватывает дыхание и я глупо открываю и закрываю рот, чтобы глотнуть хоть немного воздуха. Перед глазами темнеет, голова начинает идти кругом и я кулем оседаю на мягкий мат.

Чьи-то сильные руки резко поднимают меня в воздух и выносят из зала под беспокойные взгляды вампиров.

***

Снова медицинский блок. Какая-то плохая привычка приходить в себя, облепленной проводами и датчиками. Но хоть вместо синеволосого напротив моей кровати сидит Кира. Как же я по ней соскучилась!

Она протягивает бутылку с кровью. Ее глаза смеются.

— Уделал тебя наш стрелок? — подмигивает она.

— Уделал, — соглашаюсь я.

— Ты в первый раз вышла в зал, полный народу. Это после оборотня?

Я не знаю, что ей ответить и просто пожимаю плечами. От едва теплого алого нектара мне становится чуть лучше, но в общем и целом, организм дает мне понять, что я слишком рано высунула нос из квартиры.

— А пирожки есть? — любопытствую я.

— Спрашиваешь! Ольга Геннадьевна уже трижды заглядывала, и каждый раз притаскивала новый пакет. Тут хватит, чтобы голодную деревню накормить, не то, что тощую тебя.

Да уж, она права, оглядываю себя и мне кажется, что руки стали будто тоньше. Даже обычно обтягивающие джинсы немного болтаются на бедрах. А ведь всего… сколько прошло? Пара суток? Обалденная диета!

— Какие новости? — с набитым ртом спрашиваю я.

— Да никаких. Кроме того, что совсем скоро вернется Яр. Увидит, до чего мы тебя довели, да запрёт в столовке, чтобы объедалась.

Я смеюсь от ее слов. Знаю, где он меня запрёт и это будет точно не столовая.

— А есть конкретные данные? Они пешком или на машине?

— Не-а, разведка умалчивает, — она достает пирожок, придирчиво его рассматривает и смачно кусает. — Как говорится, совсем скоро, вот-вот. А на самом деле можно и день ждать.

Я, конечно, огорчаюсь, но виду не подаю. Работа, есть работа.

— А чего Натаныч?

— О-о-о! Когда привезли твоего медведя, он рвал и метал. Ты ж покромсала его, что мать родная не узнала бы. Грудь просто в мясо. Но, — она таинственно понижает голос, — при всем при этом, тебя вовремя остановили и теперь Мишка — так назвал его Натаныч, — лежит привязанный и очень даже живой в морге. По этому поводу освободили другие столы, чтобы зверь не рехнулся от такого соседства.

— Ну дела, — тяну я. — Надо сходить, глянуть хоть на него, заодно поделиться информацией. Мне показалось, что он сохранил остатки мозгов. Бился он вполне себе разумно.

Кира удивленно приподнимает брови.

— Разумно? Тогда почему на тебе только одна рана?

— Не одна! А четыре! — отдергиваю футболку и показываю ей следы когтей.

— Ну ничего себе!

От нее прилетает волна сочувствия.

— Да ладно, Док сказал, что после свежей крови они могут исчезнуть вовсе.

— Это хорошо. Ты главное не влипай больше. Яр нам всем головы открутит, не глядя на то, что мы тут замечательные.

— Док не говорил, когда меня отпустят?

— Говорил. Как только сможешь стоять на ногах — можешь катиться на все четыре стороны.

— Отлично!

Я откидываю одеяло и сползаю с узкой койки. Коленки не дрожат, сознание ясное, руки не трясутся.

— Куда пойдем? — подмигивает мне Кира.

— А куда можно или нужно? По глазам вижу, что у тебя есть план.

— В связи с тем, что наш глубокоуважаемый начальник скоро почтит нас своим присутствием, предлагаю прошвырнуться по магазинам!

— Да мы же в прошлый раз столько всего приволокли! Куда еще-то?

— Ну, с тех пор ты испортила уже десяток футболок и пару джинсов. А на календаре почти июнь и нужно найти что-то соответствующее времени года.

— Гавайскую рубашку?

В меня летит смятый пакет. Я хохочу и киваю. Шопинг, так шопинг.

***

Сегодня нас сопровождает Виктор и еще один незнакомый мне вампир. Зовут его Стас и это очень крепкий мужчина, можно сказать — в полном расцвете лет. Судя по кривому носу и накаченным мышцам — боксер или борец. Он всеми силами делает вид, что совершенно не расстроен тем, что его вытащили охранять двух девиц во время прогулки по магазинам.

Отмахиваюсь от этого эмоций и стараюсь всецело погрузиться в процесс. Кира в первую очередь тащит в отдел белья. У меня от выбора глаза разбегаются! Я себе такое никогда не могла позволить! Да и в наш крохотный городишко такое не привезли бы.

Тонкое кружево, стразы, цепочки — у меня рябит в глазах. Перебираю коробку за коробкой и каждый раз перехватывает дыхание от красоты. И главное, на ценник смотреть не нужно!

Естественно, я перемерила все! Но выбор остановила на достаточно скромном черном комплекте, который максимально скрывал мои шрамы, но открывал там, где нужно. Кира придирчиво оглядела меня со всех сторон и одобрила его. К слову, она-то откопала себе что-то совсем неприличное — одни веревочки и крошечные тканевые вставки. Даже толком ничего не прикрывает.

Я уговорила ее надеть забавную пижаму с котиками — короткие шорты и узкий топ. Кира закатывает глаза, смеется и показывает язык.

Пока она скрывается за шторкой примерочной, до меня долетает чья-то эмоция. Я даже не сразу обратила на нее внимание — мы оставили наших охранников прогуливаться по этажу. От них я периодически чувствую только скучающий интерес со вспышками плотского желания.

Замираю с очередной коробкой в руках и концентрируясь на ощущениях.

— Кира, — тихо говорю я, — мы не одни.

— Конечно! Мальчики небось подглядывают.

— Это не они.

Мне вдруг становится так неудобно в роскошном белье, что начинает чесаться кожа на боку.

Кира высовывает нос:

— Как это не они?