— Иными словами, ты предлагаешь мне его соблазнить?

— Не соблазнить, детка, а поощрить его привязанность.

— Ты думаешь, — раздраженно выпалила Белла, — что, если я лягу с ним в постель, он в благодарность за это отдаст мне поместье?

— Я говорю не об удовлетворении похоти, а о более постоянных отношениях.

— Ты имеешь в виду брак? Не смеши меня! Он герцог, а значит, может жениться на красивой дебютантке с титулом или на богатой наследнице — на ком пожелает. Стоит только ему вернуться в Лондон, к его услугам будет любая — только помани пальцем.

— Но сейчас он здесь, детка, и единственная женщина, на которую он смотрит, — это ты.

— Просто здесь нет других. Да и похоть не любовь. — Белла тяжело вздохнула. — Я отказываюсь быть игрушкой в руках мужчины, а выходить замуж после Роджера и вовсе не желаю.

Харриет сжала руку своей подопечной.

— В том-то все и дело. Роджер был злобным больным ублюдком, и мне больно видеть, что из-за него ты отказываешься от возможного счастья. Ты красива, добра и слишком молода, чтобы прожить остаток жизни в одиночестве. Ты заслужила встречи с хорошим мужчиной, с которым сможешь создать нормальную семью.

— Ты действительно считаешь, что герцог хороший человек?

— Да. Его любят и слуги, и арендаторы. И в отличие от Роджера герцог ни разу не заговорил о моем увольнении, хотя теперь я уже не могу считаться полноценным работником.

Не дождавшись ответа Беллы, женщина продолжила:

— Подумай об этом, детка. Ты сохранишь Уиндмур-Мэнор, станешь герцогиней.

Белла, давно убедившая себя, что мысль о повторном браке ей отвратительна, задумалась. А вдруг Харриет права насчет Джеймса? Неужели память о семи страшных годах, проведенных с Роджером, можно стереть или хотя бы спрятать где-нибудь в глубине души? Став женой герцога Блэквуда, она могла сохранить Уиндмур и больше не думать о деньгах.

Но потом она вернулась к реальности. Она от многих слышала, что герцог — повеса, бабник, недавно унаследовавший титул. Он не собирался идти к алтарю. А если бы произошло чудо и он стал подыскивать себе жену, то не имеющая ни титула, ни состояния вдова из Плимута вряд ли смогла бы привлечь к себе его внимание.

Белла порывисто обняла старую служанку.

— Моя милая Харриет. Ты в юности была мечтательницей, ею и осталась. — Взяв кувшин, она направилась к двери. — Я должна вернуться. Дети ждут лимонада.

— Но ты подумаешь о моих словах?

— Конечно, как же иначе?

Сегодня, наблюдая за Джеймсом, она поняла, что с его стороны ей грозит огромная опасность, причем речь идет не об имуществе. Она почувствовала, как в ней проснулись желания, давно забытые мечты, и боялась, что сильная страсть ее погубит.

Через несколько часов игры закончились, гости расселись на расстеленных на лужайке одеялах, угощаясь лимонадом и сладкой выпечкой. Джеймс и его друзья сидели с Бобби и другими детьми, шутили и смеялись.

Солнце спряталось, стало намного прохладнее, и слуги начали убирать остатки пиршества. Вскоре после этого прибыл большой экипаж, запряженный шестеркой лошадей, чтобы отвезти друзей герцога в Лондон.

— Я был очень рад с вами познакомиться, — сказал Брент Стоун и вежливо поклонился Белле.

В темных глазах Энтони Стивенса мелькнуло веселое изумление.

— Уверен, мы с вами еще встретимся, миссис Синклер.

Белла сделала реверанс.

Она не собиралась еще раз встречаться с Энтони Стивенсом и не поняла, о чем он говорит. Она планировала поездку в Лондон с единственной целью — встретиться с солиситором, о котором говорила Эвелин.

Женщины на прощание тепло обнялись.

Эвелин шепнула новой подруге:

— Пожалуйста, сообщите мне, когда приедете в Лондон.

— Обещаю.

Муж Эвелин помог ей забраться в экипаж. Лакей закрыл дверцу. Кучер свистнул, и экипаж покатил по усыпанной гравием аллее. Джеймс долго махал рукой друзьям, а когда Белла собралась домой, остановил ее.

— Белла, — сказал он, — погуляете со мной? Я бы хотел показать вам кое-что интересное.

Заметив его дружелюбную чарующую улыбку, Белла вспомнила слова Харриет: «Поощряй его чувства. Ты сохранишь Уиндмур-Мэнор, станешь герцогиней».

Сумеет ли она? Она всмотрелась в красивое улыбающееся лицо, подумала, что этот потрясающий мужчина, возможно, всегда будет с ней рядом, и сердце забилось в несколько раз быстрее.

Вероятно, он решил, что она подыскивает предлог для отказа, поскольку добавил:

— Это займет всего несколько минут.

— Хорошо, — согласилась Белла, и они вместе дошли по усыпанной гравием дорожке, однако, к ее удивлению, Джеймс повернул не в сад, а к конюшням. — Куда мы идем?

— Увидите. Это сюрприз.

Заходящее солнце было похоже на яркий оранжевый шар, плывущий по полотну безумного художника, разлившего краски всех оттенков синего, серого, розового… Вдоль дорожки росли лютики. Герцог подвел ее к конюшням, но не вошел внутрь, а направился вокруг здания.

Там под старым дубом стояла странная штуковина, состоящая из изогнутой деревянной рамы, двух колес и руля, закрепленного в передней части конструкции.

— Это скороход? — воскликнула Белла.

— Вы уже такой видели? — удивился герцог.

— Только на картинке в газете. Там сказано, что они быстро входят в моду и денди теперь ездят на них по Лондону. Их даже прозвали «конями денди».

— Это правда, — засмеялся он. — Но правильное название этой штуковины — «велосипед».

Белла подошла к диковинному транспортному средству и провела рукой по деревянной раме.

— Как на нем ездят?

— Этот экземпляр сделан для человека, имеющего меньший рост, чем я, но тем не менее я могу вам показать.

Он сел верхом на раму и взялся за руль, а его ноги коснулись земли. Отталкиваясь ногами от земли, он покатился вперед и стал поворачивать руль — переднее колесо тоже поворачивалось. Потом он побежал, увеличив скорость. Белла захлопала в ладоши и радостно засмеялась.

Джеймс остановился рядом с ней.

— Где вы его нашли?

— Он принадлежал Ривзу. Бобби обнаружил его висящим на задней стене конюшни. — Герцог показал гравировку на раме. — На этом велосипеде мы видим клеймо изобретателя — Дениса Джонсона, лондонского мастера, изготавливающего кареты. Брент Стоун в прошлом году получил для него патент.

Белла хихикнула.

— Представляю, как сэр Ривз едет по Лондону, важно поглядывая по сторонам, словно индюк.

Джеймс закатил глаза.