возможны две основные проблемы. Во-первых, у женщины с опиатной абстиненцией возможен выкидыш или преждевременные роды. Так что это небезопасно для нее самой. Во-вторых, существуют риски и для ребенка. Не стоит бояться, что ребенок родится зависимым от опиатов, потому что зависимость подразумевает тягу к наркотику, а здесь этого не происходит. Но ребенок подвергается воздействию наркотиков в матке, и после рождения у него начинается абстиненция. Если ее своевременно распознать, это на сто процентов излечимо.

У ребенка не будет долгосрочных последствий, если его правильно лечить. Но если упустить момент или лечить неправильно, у ребенка могут начаться судороги, в худшем случае он умрет. Проблема с опиатами не в самом их воздействии, а в абстиненции.

Я гораздо больше беспокоюсь о детях, которые подвергались воздействию таких веществ, как никотин, каннабис или алкоголь, потому что их употребление оказывает долгосрочные последствия на организм.

Я помню одну беременную пациентку с опиатной зависимостью, женщину лет тридцати. Она нездешняя, но приехала в Торонто за помощью. У нее было двое детей, которых она не видела уже много лет, и она действительно хотела измениться, но не знала как.

Она побывала в трех больницах, прежде чем нашла того, кто был готов хотя бы поговорить о том, как ей помочь. К тому моменту она уже несколько дней находилась в состоянии ломки и чувствовала себя ужасно. Итак, ее отфутболивали из больницы в больницу, от врача к врачу, но наконец кто-то позвонил в нашу клинику.

Приехала она в нестабильном состоянии. Когда я впервые вижу такую женщину, я думаю о малом: что можно сделать прямо сейчас, чтобы облегчить ситуацию? Зачастую я кладу ее в больницу – тогда ее смогут осмотреть все необходимые специалисты. Ей сделают УЗИ и анализ крови. Она сможет обратиться к психиатру. Она получит стоматологическую помощь, которой, возможно, не получала никогда. За счет госпитализации ей можно обеспечить должный уход – при амбулаторном лечении на все то же самое потребовалась бы не одна неделя.

Потом, когда все немного уляжется, я узнаю, кто она такая, какую жизнь ведет и каково ее представление о нормальной жизни. Такие пациентки нередко предубеждены против медиков и далеко не все готовы сразу раскрыть вам душу. В данном случае у женщины забрали других детей из-за употребления психоактивных веществ, и она действительно хотела стать настоящей матерью для ребенка, которого носила.

Мы начали лечить эту женщину. В конечном счете ее состояние стабилизировалось благодаря медикаментозной терапии. Она перестала употреблять наркотики и приходила на все консультации. Она получала всю необходимую дородовую помощь, перестала ощущать себя потерянной при взаимодействии с системой здравоохранения, обрела уверенность в себе. Мы нашли место, где она могла жить во время беременности, и место, где она могла жить после рождения ребенка. У нее родился мальчик, и все шло на удивление хорошо. Вместе с малышом она поселилась в приюте для молодых мам и регулярно приходила ко мне на прием.

Однажды на прошлой неделе у меня выдался очень трудный день. Все шло не так, как хотелось бы. Но потом ко мне заглянула эта женщина. С ней были ее дети – все трое – и она сказала: «Я не употребляю вот уже год». Мало того, в тот день впервые за пять лет она увидела своих старших детей. Она планировала найти новую квартиру и начать самостоятельную жизнь с малышом, одновременно восстанавливая отношения с другими детьми. Она была счастлива. А я сидела и думала о том, сколькими способами система могла подвести ее, отвергнув или сказав: «Сама в это впуталась, сама и разбирайся».

Но мы смогли обеспечить ей лечение, в котором она нуждалась, и не только медикаментозное. Мы связали ее с социальным работником и амбулаторными медсестрами. Теперь у нее впереди целая новая жизнь, в вероятность которой, я думаю, она не поверила бы, когда впервые попала в больницу. В подобных случаях я вижу, что действительно могу что-то изменить. Во время предыдущих беременностей никто не уделял ей столько внимания. Мой врачебный подход позволил ей обрести счастливый финал.

Помимо прочего, мы меняем отношение коллег к таким женщинам. Многие врачи до сих пор считают, что наркомана не изменишь. Иногда я вижу, как собеседник закатывает глаза, когда я говорю о том, чем занимаюсь, или слышу комментарии наподобие «Какой в этом смысл?». Но многие видят, что наша работа в клинике действительно влияет на жизнь пациенток. Многие видят, в каком состоянии такие женщины к нам обращаются и как им постепенно становится лучше, а жизнь налаживается.

Когда я рассказываю друзьям о том, чем занимаюсь, они говорят: «Это, должно быть, так грустно». Но на самом деле это самая радостная часть моей работы.

26

Угроза здоровью. Фред Сайбил

Секрет поддержания хорошего здоровья – следить за питанием и регулярно заниматься физкультурой. Мы слышим эту формулу так часто, что она уже набила оскомину. Но оказывается, ту же самую формулу можно использовать, чтобы восстановить здоровье, даже когда вы очень больны.

Фред Сайбил – гастроэнтеролог, работающий в Центре медицинских наук Саннибрук в Торонто. Он специалист по лечению воспалительных заболеваний кишечника, таких как болезнь Крона и язвенный колит. Он любит учить пациентов, как помочь самим себе.

Это история о человеке, у которого я диагностировал болезнь Крона, когда ему было глубоко за семьдесят. Болезнь Крона может начаться в любом возрасте – с младенчества и до глубокой старости. Это хроническое заболевание пищеварительного тракта, которое вызывает боли в животе, сильную диарею, утомляемость, потерю веса и нарушение питания. От нее нельзя излечить, но мы работаем над тем, чтобы ее контролировать.

Давайте назовем этого пациента Полом. На протяжении нескольких лет болезнь протекала в легкой форме, так что я видел его только раз в год. Затем, когда ему исполнилось восемьдесят восемь, началось обострение. Он тогда жил в коттедже недалеко от Питерборо, к востоку от Торонто, и его положили в местную больницу. Оттуда мне сообщили, что пациент у них, и рассказали о назначенном лечении. Все звучало нормально.

Через несколько дней больничные врачи решили, что пациент достаточно здоров для выписки, и он вернулся домой. Но еще через несколько дней он позвонил детям со словами: «Мне очень плохо. Меня тошнит. Думаю, мне лучше вернуться в Торонто». Дети приехали за ним и отвезли больницу: сам он не добрался бы.

Пол сильно похудел и так ослаб, что не мог самостоятельно сесть в постели.