– Друг, – обратился к ангелу Зацепин. – Сойди с плота. Я попутчиков не беру.

Ангел и не подумал подчиниться.

– Куда ты, туда и я, – сказал он веско и стал в центре плота, скрестив руки на груди в знак прочности своих намерений.

– Ну и черт с тобой! – махнул рукой Зацепин. – Будешь шестом плот отталкивать.

Ангел недовольно поджал тонкие губы: работать шестом было ниже его достоинства, но благоразумно промолчал, даже не сделал замечание за «черта» – уж очень ему нужно было находиться при подшефном. Тотчас вмешался След:

– Я передумал, сам управлюсь с шестом, – сказал Зацепин ангелу. – Прошу на берег!

– Не пойду! Я должен быть при тебе неотлучно.

– Что ж тебя рядом не было, когда меня в рай не пускали?

– Это моя горькая ошибка. Больше я ее не повторю!

– Хватит препираться. Как ты со мной, так и я с тобой. Я просил проводить меня к книге судеб, а ты что?

– Потакать тебе в греховных делах я не могу!

– Ну, так и я не могу тебя взять, голубь! – Зацепин приблизился к упрямому хранителю. – Сам не уйдешь, прогоню силой!

И он замахнулся на духа шестом. Ангел, прищурясь на длинную палку, сделал быстрое круговое движение голубыми глазами. Шест, выкрутив Зацепину руки, вырвался, взмыл высоко в небо и, описав большую дугу, упал в джунгли. Зацепин проследил полет взглядом, огорчился: как же он управится с плотом без шеста? Копии, наверное, уловили его беспокойство и, толкаясь, бросились в заросли на поиски.

– Уразумей, что я подчиняюсь и выслушиваю твои грубости только потому, что люблю тебя, – прокомментировал штуку с шестом ангел. – Мои силы движут небесными сферами, и уж поверь, их достанет, чтобы настоять на своем. Смирись: я всегда буду рядом, куда бы ты ни направился.

«Он не уходит. Что делать?» – тиснул спиритограмму демону Зацепин.

«Обругай его», – пришел неожиданный совет.

«Как можно крепче. От всей души!» – В голосе демона прозвучала довольная нотка, ведь ему удалось скаламбурить.

Но душа Зацепина упорно отказывалась понимать.

«Только тогда он отвяжется от тебя. Не выносит их порода крепкого слова», – разжевывал След.

«Нет, черт – слабовато, вполне приличное слово, – заметил демон. – А ты забудь, что ты монах».

«Ты – разведчик! Солдат. Солдафон. Жандарм. Ке-Ге-Бешник. Скалозуб! – След недавно прочитал комедию „Горе от ума“ русского писателя Грибоедова и находился под впечатлением. – А ну-ка, загни в три этажа!»

«Не знаю я этих людей!» – Разведчик был начеку.

И След принялся отпускать такие забористые выражения, что монаху захотелось провалиться сквозь землю от стыда. «Неужели и я когда-то мог, как Круглов и Непейвода, так сквернословить? Да, конечно, мог, я ведь был плоть от плоти их грубого мира», – подумал Зацепин.

«Надо, Алексей Павлович! Поверьте, нет на него другой управы». – Для пущей убедительности След перешел на «вы».

Зацепин понял, что деваться некуда. Преодолевая брезгливость, с трудом разжимая губы, он выдавил бранную фразу прямо в красивое, одухотворенное, хотя и несколько надменное лицо своего ангела-хранителя.

Что с ним сделалось! Небесный дух, недавно похвалявшийся недюжинной силой, покачнулся на подогнувшихся ногах и чуть не упал.

– Алексей! Зачем? Как ты можешь?! – вскричал он, балансируя крыльями, чтобы восстановить равновесие.

– Я тебя по-хорошему просил очистить палубу! А ты уперся, как… – Легко нашлось непечатное слово. Дальше – больше: – Это ты, трам-тара-рам, вынуждаешь меня похабничать, тара-рам и трах-тарарам!

Удивительно быстро восстанавливались навыки сквернословия! Ангел вздрагивал от поношений Зацепина, пригибался, как под ударами, и пятился к краю плота, пока не оказался на берегу. И тут же на плот запрыгнул сын Веры с улыбкой до ушей, сверкая на солнце очками и полоской брекетов, и вручил Зацепину разысканный шест.

Не теряя времени, Зацепин оттолкнулся шестом от волнистого песчаного дна, покрытого, как и берег, коралловым снегом. Плот с мужчиной и мальчиком заскользил по неправдоподобно спокойной ровной глади, похожей больше на зеркало пруда, чем на чашу океана.

«Командуй!» – обратился Зацепин к демону.

«Курс в океан!» – направил След.

Когда шест перестал доставать дна, Зацепин положил его на плот и огляделся. И остолбенел от необычного зрелища. Плот догонял ангел, торопливо широко шагая в сандалиях по лазурной воде! Рукой он подбирал подол белого хитона. Зацепину не трудно было догадаться, что остановить необыкновенного преследователя можно только руганью. Оправившись от удивления, он прокричал:

– Эй ты, такой-сякой, а ну, катись к… – и погрозил кулаком.

Ангел охнул, споткнулся о складку на воде и погрузился в океан по грудь. Он забился в конвульсиях, словно через воду пропустили электричество. Руки и крылья взбивали пену, гнали волны. Длинные волосы намокли и облепили лицо. Раскаленный нимб, черпнув воды, зашипел, как утюг.

– Это дьявол тебя подучил! Хоть при ребенке бы постеснялся выражаться!.. – испускал ангел захлебывающиеся крики.

Рука течения властно потянула плот в открытый океан, и скоро булькающие вопли хранителя перестали достигать ушей Зацепина. Верин остров скрылся за горизонтом. Плот с маленьким экипажем оказался в бескрайней аквамариновой пустыне под пронзительно-синим небом с храмами неподвижных облаков и раскаленным добела солнцем.

Несколько раз этот величественный покой нарушал ангел-хранитель. Он истребителем пикировал на плот из зенита или подкрадывался к Зацепину по воде, пригнувшись, как солдат под огнем, чтобы стать незаметнее. Он жалобно молил Зацепина только об одном: быть рядом с ним. Его униженные просьбы напоминали причитания влюбленного без взаимности. В полный штиль поверхность океана была ровная, как стол, и ангел не мог скрыться за волнами. Зацепин издалека засекал океанского пешехода и, приставив ко рту сложенные рупором ладони, безжалостно топил его матерщиной. Так же заканчивались и воздушные атаки: пара грязных фраз, словно залпов зенитки, – и ангел курицей, безобразно растопырив крылья, плюхался в хрустальную бирюзу.