– И что? – возразила миссис Раш.

– Мама, это недопустимо! Даже ты это знаешь.

– Сонни, я бы хотела извиниться за своего сына. Его манеры оставляют желать лучшего.

Но я едва ее слышала. Я не сводила глаз с каминной полки: на ней висело пять рождественских чулок. Их там не было, когда я уходила спать накануне. Но вот же они. Пять штук.

По одному для каждого члена семьи Рашей.

И прямо посередине – чулок с вышитым вручную блестящими нитками именем – Сонни.

Эта на первый взгляд мелочь вызвала у меня бурю эмоций. Я с трудом проглотила подступивший к горлу ком. За всю жизнь у меня никогда не было своего рождественского чулка. Мама на этот счет не заморачивалась. Черт возьми, у нас даже елки не было – по крайней мере, последние лет пять.

– Сонни, – произнес мистер Раш, возвращая меня в реальность. – Проходи, садись. Мы должны вручить подарки, прежде чем Уэсли взорвется от нетерпения.

Я кивнула, подошла к дивану и села между ним и Эми, которая тепло улыбнулась мне.

– Счастливого Рождества, – сказала она.

– Счастливого Рождества, – просияла я в ответ.

Уэсли начал раздавать подарки, но никто из нас не открывал их, пока все пакеты и коробки, спрятанные под елкой, не обрели своих законных владельцев. Наконец мы смогли приступить к самой приятной процедуре, хотя никто из нас не демонстрировал такого энтузиазма, как Уэсли.

– Тебе почти двадцать один год, – напомнил сыну мистер Раш, когда тот лихорадочно срывал бумагу с коробки – игровой приставки, которую выбрали мы с Эми.

– На Рождество возраст не имеет значения, – заверил его Уэсли.

Я получила почти то, что и ожидала. Новый красный свитер от мистера Раша (неужели это кашемир? Я даже не знала, каков он на ощупь) и коробку с лавандовым лосьоном, гелем для душа и духами от миссис Раш. Уэсли тоже приготовил мне подарок – который привел меня в замешательство.

– О, спасибо, – сказала я, разглядывая чехол для смартфона, явно сделанный на заказ, потому что на нем розовыми кружевными буквами было выбито мое имя. И, хотя смартфона у меня отродясь не было, изобразить энтузиазм мне ничего не стоило. – Очень миленький.

– На самом деле он идет в комплекте с другим подарком, – сказала миссис Раш. – Иди, проверь свой чулок.

– Ах да. – Я встала и подошла к каминной полке. Осторожно сунула руку в чулок с именем «Сонни» и вытащила единственный предмет. И ахнула.

Это был смартфон.

Новый работающий смартфон. Последней модели.

– Это от всех нас, – сказал мистер Раш.

– Но идея принадлежит Эми, – уточнила миссис Раш. – Мы знаем, что у тебя сломался телефон, и решили, что пора его заменить.

– Мы подключили тебя к нашему тарифному плану, – добавил мистер Раш. – Перевели на него твой прежний номер, и все такое.

Ком снова встал в горле. Я лишь покачала головой, с трудом выдавливая слова: – Я… Я не могу это принять.

– Можешь и примешь, – сказал Уэсли.

– Это немного эгоистично с нашей стороны, – вмешалась миссис Раш. – Но мы хотим быть с тобой на связи, пока ты живешь у нас. Ведь вы с Эми не можете все время ходить рядом, как привязанные. Так что это и для нашего спокойствия тоже.

– Я уверен, что и твоей маме будет легче связаться с тобой, когда она захочет, – сказал мистер Раш.

– Тебе нравится? – спросила Эми. Она улыбалась мне, и ее широко раскрытые глаза сияли.

Я кивнула.

– Нравится. Еще как. Спасибо. Большое вам спасибо.

– Пожалуйста, – сказал мистер Раш. – И тебе спасибо за то, что встречаешь Рождество с нами. Сонни, мы рады, что ты здесь.

Я улыбнулась:

– Я тоже очень рада.

Может, меня, в отличие от Уэсли, и не переполнял восторг по поводу праздника (я даже сомневалась, что когда-нибудь почувствую нечто подобное), но, если бы мне предложили провести Рождество в семье, я бы непременно выбрала семью Эми.

Ну, кроме своей собственной.

В этот день мне позвонили только один раз. И то не на мой новый мобильник, а на домашний телефон Рашей, да еще и за счет вызываемого абонента.

– Да, я согласна оплатить расходы, – сказала я в трубку, чувствуя себя немного неловко, несмотря на заверения Рашей, что они оплатят разговор.

У меня возникла стойкая уверенность, что из тюрьмы им звонят впервые.

– Сонни?

Я много лет не слышала его голоса, но сразу узнала его. Глубокий и в то же время легкий. В нем даже угадывалась улыбка. Сколько я помнила отца, он всегда улыбался.

– Здравствуй, папа. – Мой голос чуть дрогнул. – Счастливого Рождества.

– У тебя такой взрослый голос, – сказал он. – Наверное, уже не стоит называть тебя Крошкой Сонни, да?

– Может быть, – сказала я. Меня удивило, насколько спокойно он говорил. Уверенно и без злобы. Я почему-то думала, что тюрьма ожесточит его. Но его голос… Он не был похож на голос преступника. – Прошло так много времени.

– Я знаю. Не передать, как я обрадовался, когда получил твое письмо.

– Правда?

– Конечно, Крошка Сонни. Я пытался звонить и писать вам, но не дозвонился.

– Мы переехали несколько лет назад. В дедушкин дом. И мама так и не подключила домашний телефон. А номер ее мобильного все время менялся, так что…

– Твоя мама, – негромко рассмеялся он, – это нечто.

– Да… Потому я и дала тебе этот номер. Я сейчас у подруги. Ее родители разрешили сюда звонить.

– О, – сказал отец. – Что ж, скажи им спасибо от меня.

Он помолчал.

– А все-таки как поживает твоя мама?

Пришло время большой лжи:

– Отлично. Нашла хорошую работу и встречается с кем-то, так что у нее все в порядке. Сегодня утром мы встретили Рождество, а потом я пришла к подруге на обед.

– Это здорово, – сказал папа. – Я скучаю по тебе, Крошка Сонни.

– Я тоже скучаю по тебе.

Только когда у меня вырвались эти слова, я осознала, насколько они искренни. Что бы я ни говорила о нем все эти годы, как бы ни страдала от злости и обиды, я скучала по нему. Особенно сейчас.

– Послушай, – продолжил он. – Я знаю, ты занята, но мне бы очень хотелось увидеть тебя. Если ты когда-нибудь захочешь приехать…

– Я приеду.

– Да?

– Да, – ответила я. – Еще не знаю когда, но скоро.

– Это было бы здорово, Сонни. Ты сможешь посмеяться надо моим супермодным оранжевым комбинезоном. – И, хотя его голос звучал все так же твердо, я уловила в нем нотки облегчения. Никто бы этого не заметил, но мне удалось.