же быстро растворилась, а с нею тело стало ощущать боль… Боль затёкших рук, привязанных кровати…

Это было первым, что чувствовала просыпающаяся Мария…

Глава 43 (ворон напал…. где камни…)

Закрыть

Потирая руки в местах, где всю ночь сжимала верёвка, Мария шла следом за Ингрид, покидая этот ужасный дом и двор, чтобы вновь продолжить путь. Раны на руках… Кожа стёрта до крови…

«Как во сне… подбиты крылья… Но нет ни капли надежды на спасение для меня. Хотя бы Виллиаму», — размышления Марии пришлось прервать. Вылетевшее из леса рядом вороньё закричало, заставив вздрогнуть и застыть на месте.

И Мария, и Ингрид уставились на птиц. В тот момент прилетевший с другой стороны ворон, тот самый ворон Виллиама, вцепился острыми когтями своих лап в волосы Ингрид. Это произошло настолько стремительно, что Мария застыла в шоке, уставившись на то, как кричащая в панике Ингрид пытается отбиться от птицы: ворон щиплет её клювом, словно за что наказывает; а выбежавшие на двор старик со старухой в ужасе орут…

— Нет, — прошептала Мария, возвращаясь в реальность.

Она медленно стала приближаться к Ингрид, к ворону. Она протянула руки и стала громче говорить, всё больше умоляя:

— Нет, остановись…. прошу…. остановись! Нельзя! — воскликнула она в тревоге громче и стала махать руками на ворона.

Закрыть

Тот сразу отлетел в сторону и сел на землю, недовольно встряхиваясь.

— А ты молодец, — усмехнулась Ингрид.

Она стала поправлять волосы, одежду, тяжело дыша и удаляясь скорее в карету:

— Уезжаем!

Мария поспешила за нею следом, чтобы не спровоцировать ничего, и оглянулась ещё несколько раз на оставшегося позади ворона. Только он встряхнулся и немедленно улетел в сторону леса. Сразу печаль вернулась в душу Марии.

Как только сели в карету, Ингрид, севшая напротив, взглянула свысока и усмехнулась:

— С птицами умеешь управляться… Может, ты ещё чем владеешь? Или ведьма, а дурнушкой притворяешься?! — она засмеялась и крикнула в окно в сторону кучера. — Поехали!

Что ответить — Мария растерялась. Пока была погружена в свои чувства, тоску и растерянность, уже было и поздно что говорить. Решив просто молчать, она тихо сидела и смотрела за окно.

Карета мчалась быстро. Пейзажи сменялись один за другим. Места виделись знакомые… Здесь, по этим дорогам, Мария проезжала не раз, когда посещала замок бабушки и дедушки. Теперь, впервые в жизни, она едет в чужой карете, с чужой женщиной, которая являлась врагом и ничего хорошего не могла дать.

Страх предстать перед родными сейчас переполнял и душил Марию: «Видит бог, я не пойму, за что мне это?… Я всегда жалею себя», — усмехнулась она над собой. — «Лгу себе? Нет… Устала ошибаться? Да… Ошиблась, не узнала любви. Не знала, ведь, какая она. Да разве это грех? И теперь полюбила и узнала настоящую любовь. Моя помощь ему нужна. От меня зависит его жизнь. Я ему помогу. Я предстану перед родными. Будет стыдно и страшно, но изменить уже ничего нельзя… А кто она, эта Ингрид?… Боюсь, мой отец всё увидит сразу по её глазам. Ведь видно же по лицу, что не подруга она мне. Как бы скрыть, что я пленница? Ведь не отпустят меня с нею никуда… Или она ещё не показала своего актёрского мастерства?»

Мария украдкой подняла на Ингрид взгляд. Сразу пробежал холод по телу… От её гордого вида страшно. Она властная и самоуверенная. В её руках некая невидимая сила, которой умеет управлять, которой удерживает всех подле себя…. на коленях… И вряд ли позволит подняться выше…

Опустив снова взгляд, чтобы Ингрид не заметила, Мария пыталась не двигаться. Лучше молчать, даже осторожно дышать. Как знать, что вызовет у неё гнев и может навредить всему делу. Иногда лучше стать тише мыши… Может, тогда судьба сжалится и беда пройдёт мимо. Так же лучше и не сказать ещё слов, чтобы не вызвать нежеланных реакций. Так рассуждала Мария и не говорила ничего до самого приезда в Стокгольм.

До дома, за столицей, оставалось не так далеко. Вечер спускался, спускалось к горизонту и солнце. Как по зову мрачной души стали появляться в небе и серые облака, которые тоже спускались, становясь темнее… Скоро они покрыли всё вокруг во тьму, а мелкий дождь принялся капля за каплей превращаться в ливень…

Закрыть

— Как на руку, — усмехнулась ставшая довольной Ингрид. — Даже бог за меня, видишь? Будем выглядеть жалкими.

Мария несмело взглянула в ответ. Карета остановилась недалеко от её родной усадьбы, но в голове появился новый вопрос:

— Откуда вы знаете, где я живу?

— Заранее уж узнали, совсем дура?! Нам камни твои нужны, — строго выдала Ингрид. — Разумеется, мы знали, где ты обитаешь. Готовься, дождь нам на руку. Сделай вид, что тебя похитили, а я спасла. Больше молчи. Я всё сделаю. Где камни? Ну? — не имела она терпения, заставляя напором слов и повышенного голоса быстрее отвечать. — Где камни?

— У меня в комнате, — опустила Мария взгляд и сглотнула, вновь собирая в себе все силы и подавляя страх, чтобы предстать перед родными так, как требуется…

Глава 44 (Лидия…. Павел…. дома…)

Закрыть

Карета ещё не остановилась у входа особняка, как из дома выбежала, накидывая на ходу плащ, Лидия. Мария сразу узнала жену брата, которая любила её, как сестру. С ней всегда было тепло и интересно. У неё в своё время Мария училась фехтованию, как и у бабушки. Как раз у той пещеры водопада Теннфорсен.

Быстро промелькнули все приятные моменты прошлого. Снова тоска разрывала душу, что всё прошло и испорчено, что не вернуть былой радости…

— Мари! — будто сердцем чувствовала, что приехала именно она, выкрикнула бегущая Лидия.

Она скоро увидела промелькнувшее в окне кареты лицо Марии. Их взгляды на миг встретились, но виноватая Мария скрылась обратно в экипаже за шторкой и вышла следом за Ингрид.

— Скорее уже, — прошептала та. — Если я ещё и заболею из-за тебя под дождём, хуже будет.

— Господи, девочка наша! — через хлынувшие от радости встречи и прожитых за неё переживаний слёзы выдохнула Лидия.

Она подбежала, сняла свой плащ и, укрывая им плечи Марии, скорее уводила её в дом. Показавшийся на пороге более спокойный и на вид строгий Павел пропустил всех войти в дом. Ливень будто мешал сказать какие слова прежде. Конюх быстро помогал кучеру уводить лошадей и экипаж в каретный дом…

Сначала пригласив всех греться в гостиной у согревающего камина,