солнечно. Готы-панки ждали у статуи Посейдона, борясь со скукой и пугая редких прохожих.

Одна из них, бритоголовая девушка с безумными глазами, заметила жертву на площади. Они все вместе двинулись к нему, ухмыляясь в предвкушении.

Он увидел их, нахмурился и замедлил шаг. Потом начал пятиться. Он работал на Святилище в Венеции, и они знали, что он не захочет использовать свою силу на виду у всех.

Он побежал. Они бросились за ним, смеясь и радуясь предстоящей охоте.

Токио. 7:18 вечера

Женщина сидела в вестибюле отеля и читала газету. На ней был костюм тёмно-синего цвета в тонкую полоску, с юбкой чуть ниже колен. Под пиджаком виднелась белоснежная блузка. Туфли в цвет костюма. Лак для ногтей в цвет губной помады. Это была очень элегантная, очень аккуратная женщина.

Блестящий тонкий телефон издал один сигнал. Женщина свернула газету, положила её на сиденье и встала.

В вестибюль отеля вошли двое мужчин, старый и молодой. Женщина отметила их пунктуальность.

Они стояли у лифта, и она подошла к ним. Мужчины не разговаривали друг с другом. Пока они ждали лифта, к ним подошла молодая пара туристов, возможно, приехавших в Японию на каникулы. Женщине было всё равно. Это никак не меняло её планов.

Лифт приехал, двери раскрылись, и они все вошли внутрь. Молодая пара нажала кнопку восьмого этажа. Старик нажал кнопку пентхауса. Женщина ни на что не нажала.

Двери закрылись, лифт поехал, и ногти женщины тут же стали длиннее, а зубы острее. Она убила всех, запачкав стены лифта их кровью.

Лондон. 9:56 утра

Джек-Прыгун посмотрел на человека, которого собирался убить, и впервые в жизни подумал, зачем он это делает.

Его не поразила мысль о собственных грехах. Его не начала внезапно мучить совесть или нечто столь же прозаичное. На него не снизошло прозрение. Это был всего лишь тихий голос в голове, сказавший ему, что надо задать вопрос. Но какой вопрос? Прежде у него никогда не было желания ни о чём спрашивать своих жертв. Он не знал, с чего начать. Может быть, надо было просто затеять разговор?

– Привет, – как можно вежливее сказал Джек.

Человек был волшебником, но не очень хорошим бойцом. Он лежал в переулке, и его взгляд был испуганным. Джеку стало не по себе. Это была новая ситуация для него, а он не любил новых ситуаций. Он любил убивать людей. Любил насмехаться над ними. Может быть, отпускать остроумные замечания. Но не разговаривать с жертвами. Не задавать им вопросы.

Он во всём винил Билли-Рэя Сангвина. Тот освободил Джека из камеры, затащил его через стену под землю, а потом вывел на волю. Он почти ничего не говорил, только упомянул госпиталь в Ирландии под названием Клируотер[5], а потом у него на лице появилось такое выражение, как будто он сказал слишком много, и он замолчал. Тогда Джеку было плевать. Его освободили, и за это ему нужно было всего лишь кого-то убить. Но теперь ему не давала покоя мысль – почему? Почему Сангвин хотел убить этого парня?

– Если бы кто-то предположительно хотел тебя убить, то, как ты думаешь, за что? – Джек пытался говорить, как можно небрежнее.

– Пожалуйста, не убивай меня, – прошептал человек.

– Я не буду тебя убивать, – солгал Джек и рассмеялся, стараясь выглядеть убедительным. – Почему я должен тебя убить?

– Ты на меня напал, – ответил человек. – И затащил в этот переулок. И ты сам сказал, что собираешься меня убить.

Джек выругался про себя. У этого парня была хорошая память.

– Забудь, – сказал он. – Кто-то хочет тебя убить. И мне любопытно, почему. Кто ты?

– Меня зовут…

– Я знаю, как тебя зовут, приятель. Чем ты занимаешься? Почему ты так важен?

– Я совершенно не важен. Я работаю на Совет Старейшин в Лондоне. Я просто помогаю координировать их работу.

– Например? Что ты координируешь прямо сейчас?

– Мы… Отправляем помощь в Ирландию. Мститель сбежал…

– Проклятие!

Человек пронзительно закричал и отпрянул, но Джек был слишком рассержен, чтобы напасть на него. Значит, Сангвин опять работал с этим чокнутым Мстителем и, как обычно, выполнял его приказы. Но только на этот раз он пытался заставить Джека сделать часть грязной работы.

– Меня обманули, – сказал он и посмотрел на человека. – Если к этому имеет отношение Мститель, значит, речь идёт о Безликих, верно?

– Верно.

– Меня обманули. Это просто непрофессионально.

– Значит, ты меня отпустишь? Ты ведь не хочешь помогать Безликим? И ты меня отпустишь?

Джек опустился на корточки.

– Я бы с радостью это сделал, приятель. Правда. Но видишь ли, меня вытащили из тюрьмы, а я всегда возвращаю долги.

– Но, убив меня, ты поможешь им!

– Тогда мне придётся найти другой способ им отомстить. Без обид.

Разговор, как всегда, закончился мольбами, но Джек положил им конец, убив парня.

Потом он поправил свой цилиндр и ушёл. У него были друзья, которые помогут ему переправиться в нужное место.

А Джек давно не был в Ирландии.

Глава 26

Убийство в новом морге

Стентор и Цивет пытались переложить Гротеска с каталки на операционный стол. Гротеск был большим, тяжёлым и неуклюжим, но по большей части просто большим и тяжёлым. Им удалось перетащить верхнюю часть его тела, но тут каталка скрипнула и двинулась с места, и Гротеск начал падать. Цивет попытался схватить его, но упал сам, и Гротеск медленно навалился на него сверху.

– На помощь! – закричал Цивет.

В комнату ворвался профессор Ворчун.

– Чем это вы тут занимаетесь?

– Он упал, – ответил Стентор, вставая по стойке «смирно».

– Это я и сам вижу! – рявкнул Ворчун. – Этот образец – редчайшая возможность изучить гибридную форму, идиот! Я не хочу, чтобы он пострадал.

– Да, профессор. Простите.

– Почему ты пытался переместить его один? Где Цивет?

Цивет с трудом поднял руку.

– Я здесь, профессор.

– Что ты делаешь на полу, Цивет?

– Пытаюсь дышать, сэр.

– Тогда вставай!

– Я бы с удовольствием, сэр, но он очень тяжёлый. Если бы вы потянули его за руку…

– Я старый человек, бестолочь! Хочешь, чтобы я поднимал это чудовище?

– Конечно нет, но если Стентор вам поможет, я смогу выбраться. Мне становится всё труднее дышать. Кажется, у меня вот-вот откажет лёгкое.

Ворчун сделал знак рукой.

– Стентор, помоги мне его поднять.

– Да, профессор.

Вместе они оттащили Гротеска в сторону, и Цивет смог выбраться на волю.

– Я никогда в жизни не ронял образец, – сказал Ворчун, пока они с пыхтением поднимали Гротеска. – На