Где сейчас Виталий, младший брат не знал, а телефон у того до утра останется отключенным, так они договаривались изначально. Пришлось Гурову возвращаться в Москву без результата. При выезде из деревни он наскочил на что-то вроде ржавого лемеха и пропорол шину. Запаски же в багажнике не оказалось. Пришлось искать умельца, который бы за отдельную плату привел в относительный порядок колесо. На это ушло часа два, так что в Москву Гуров попал уже после часа ночи.

Расстроенный, голодный и уставший, он даже ужинать не стал, сразу завалился спать. И это была очередная ошибка, приведшая к тому, что расследование пошло иным путем. Утром Лев встал задолго до восьми, хотя необходимости в раннем подъеме не видел. Просмотрев пропущенные звонки, нашел среди них звонок от Жаворонкова. Тот поступил примерно в одиннадцать, в то время, когда Гуров беседовал с братом Буданова. Взглянув на часы, Лев решил, что перезванивать рано. Дождался восьми, позвонил Жаворонкову, но тот трубку не взял. Тогда он позвонил в Управление, где дежурный сообщил ему, что Жаворонков на каком-то срочном совещании.

Ближе к девяти вышел на связь Буданов-старший, предложил встретиться на нейтральной территории, так как домой к жене приглашать полковника опасался. Гуров согласился и спустя сорок минут сидел напротив Виталия Буданова в небольшом кафе недалеко от парка «Одинцовский». Встреча прошла продуктивно. Виталий Буданов рассказал, что в парке он просидел около двух с половиной часов. На семь вечера у него было назначено свидание. Приехал он на полчаса раньше, сидел, ждал, но его девушка так и не пришла. Он успел выкурить полпачки сигарет и, может быть, просидел бы дольше, если бы не алкаш, облюбовавший его скамейку.

Алкашом, как выяснилось, был Димарик Вертянкин. Он уселся рядом с Будановым, даже пытался с ним общаться. Спросил, кого тот ждет, ответа не дождался, но это не помешало ему сообщить, что и он уселся на лавку не из праздности. Человека, мол, важного ждет, и будет ждать столько, сколько потребуется. Дело чести, так заявил Димарик Буданову. Вонь, исходившая от Димарика, к долгим посиделкам не располагала, поэтому Виталий вынужден был уйти. Сворачивая с южной аллеи на центральную, он оглянулся и увидел, что к алкашу подсел солидного вида мужчина, и они начали что-то оживленно обсуждать. Буданов тогда еще отметил, что алкаш не соврал, и встреча действительно состоялась.

Гуров попросил описать собеседника Димарика, и тут ему, можно сказать, достался «джекпот». По описанию Буданова, человеком, с которым накануне смерти встретился Димарик, мог быть только Тимур Мерцхулава. Ну, или его двойник, но эту версию Лев даже рассматривать не собирался. После такого открытия он в буквальном смысле сгреб Буданова в охапку и потащил в Управление, прямиком к генералу Орлову. Предъявил ему Буданова и заставил того повторить свой рассказ. Буданов хоть и оробел в непривычной обстановке, но рассказ повторил слово в слово. После этого Гуров велел Виталию ждать в коридоре, а сам снова насел на генерала:

– Нужно разрешение на задержание Тимура Мерцхулавы и на арест документации фонда. Срочно, Петя, ты это понимаешь? – давил он, отбросив субординацию. – Мы и так много времени потеряли. Я бы вообще не стал ждать разрешения, а поехал бы к Мерцхулаве прямо сейчас.

– Хочешь провести опознание? Чтобы Буданов признал в Мерцхулаве человека, с которым тот встречался накануне смерти? – Вопросы эти генерал задавал лишь с одной целью – дать себе возможность принять решение. – Ладно, езжай к Мерцхулаве, формальности я улажу.

Получив «добро» от генерала, Гуров отвел Буданова в дежурку, сдал с рук на руки дежурному и велел первому ждать, а второму – охранять. К Мерцхулаве он поехал в сопровождении двух штатных сотрудников Управления из числа людей, подведомственных генералу. В фонд приехали на двух машинах, в приемную Мерцхулавы Гуров вошел первым. Секретарша Леночка, увидев полковника, нахмурила брови и, вскочив со стула, раздраженно проговорила:

– Опять вы? Что на этот раз?

– И вам доброго дня, Леночка, – на ходу бросил Лев. – Можете не вставать, мы справимся сами.

Только тогда секретарша увидела сопровождение полковника. Она раскрыла рот, собираясь снова что-то сказать, но так и осталась стоять с открытым ртом. Гуров ворвался в кабинет Мерцхулавы, но тот оказался пуст. Тогда он вернулся в приемную и начал задавать секретарше вопросы. Леночка уже не возмущалась, отвечала быстро и по существу.

Оказалось, Тимур Мерцхулава еще два дня назад уехал в командировку по делам фонда. Куда? В город Краснодар, где у него были налажены связи с благотворителями. Во время деловых поездок директора обязанности по координации работы фонда ложились на его заместителя, гражданина Рубцова Михаила, но и тот в данный момент в офисе отсутствовал, занимаясь организацией благотворительной акции в городе Владимире.

На вопрос, почему произошла такая накладка, что на месте не оказалось ни директора, ни его заместителя, секретарша вразумительного ответа дать не смогла. Гурову лишь удалось выяснить, что первым Москву покинул Рубцов, а Мерцхулава собрался и уехал, не дождавшись возвращения зама.

Оставив своих ребят в здании, Лев велел им ждать официального разрешения на арест документации фонда. Всех в здание впускать и никого не выпускать, в общем, все как обычно. Сам же поехал в Управление. Связался с коллегами из Краснодара, дал ориентировку на Мерцхулаву, включая номер и марку личного авто. Краснодарские ребята ориентировку приняли, после чего Гурову оставалось только ждать. Буданова он отправил домой, предупредив, чтобы тот ждал вызова.

В ожидании, как известно, время тянется очень медленно. К часу дня Лев успел перебрать в уме все возможные и невозможные выходы на Мерцхулаву. В это же время вышел на связь капитан Жаворонков. Как только он начал доклад, Лев сразу понял, какую непоправимую ошибку совершил, не проверив перед сном память телефона.

Оказалось, что звонил Жаворонков с очень важной новостью. Пришел ответ от телефонной компании, обслуживающей дом Димарика. Получив список звонков, Жаворонков проявил инициативу и пробил номера за месяц, благо было их не так много. Последний звонок Димарику поступил в шесть вечера с номера телефона, принадлежащего благотворительному фонду «Рука помощи». А до этого на номер фонда дважды звонил сам Димарик.

Версия Гурова подтверждалась: Димарик сложил два и два, получил положенные четыре и начал действовать. Его активность привела к тому, что он сам навлек на себя беду. Он оказался реальной угрозой для людей, которые шутить не любят и подставлять себя не собираются. Димарик не сумел верно оценить ситуацию, не понял, насколько велика угроза, и рядом не оказалось человека, который бы подсказал, что не стоит играть с огнем.

Вот когда Гуров понял, что именно не давало ему покоя после слов жены, брошенных спросонья: не сделал вечером, а утром может быть уже поздно. Если бы он не отложил на утро визит к Мерцхулаве, все равно не успел бы спасти Вертянкина, но, возможно, лишил бы преступника шанса скрыться. Если бы ему удалось убедить генерала задержать Мерцхулаву днем, тогда и жизнь Вертянкина оказалась бы вне опасности.