не хочу сказать, Варшавский, по большому счету мне плевать, кто бы главным кукловодом, потому что это все неважно. Важно, что ты так легко от меня отказался. И теперь я понимаю, что не было никакой любви, это я любила, а ты… Уходи, Коль, пожалуйста, и, если у тебя есть хоть капля мужского достоинства, не приходи больше, забудь о нас, просто вычеркни из своей жизни, однажды ты уже это сделал, повторить будет еще проще.

Коснувшись плеча Ника, Аня обошла его и покинула кухню. Ей хотелось кричать, что есть сил, но она держалась, потому что никто не должен был видеть ее слабой, никто, а особенно он. Нет больше той Аньки Ветровой, и никогда не будет.

— Аня, — Ник нагнал ее в прихожей, схватил за руку девушку и потянул на себя.

— Что, Ник? Что еще тебе нужно? Ты растоптал меня, раздавил! Скажи мне вот что, Варшавский, если Андрей не был так похож на тебя, если бы не был твоей точной копией, скажи, был бы ты сейчас здесь? Только честно?

Ему не нужно было отвечать, она по глазам видела ответ.

— Уходи, Ник.

— Аня я…

— Мамочка, мама, — со стороны донесся звонкий детский голосок.

На пороге детской стоял взъерошенный и заспанный Андрюшка. Забыв о Варшавском, Аня в несколько шагов оказалась рядом с сыном.

— Ты чего не спишь, Андрюш?

— Я тебя услышал и дядю Колю, — признался малыш, потирая глазки. — А дядя Коля останется с нами? — спросил он с надеждой, а Аня перестала дышать, она ведь знала, что так будет, знала, когда подпускала Ника к сыну.

— Нет, Андрюш, дядя Коля не останется с нами и вообще он скоро уезжает и не сможет к нам больше приходить.

— Аня, — вновь вклинился Варшваский, — не надо, не…

— Уезжает? — повторил малыш дрожащими губками.

— Да, уезжает, — настойчиво повторила Ветрова, бросив на Ника взгляд полный разочарования взгляд.

— Но… — Андрей выглядел потерянным

— Я вернусь, малыш, хорошо? — не выдержал, Ник.

— Ник, — прошипела Ветрова.

— Вернусь и мы поговорим, — повторил Ник и подойдя к сыну, обнял того, что было сил.

— Тебе пора, — повторила Аня.

Больше Варшавский не произнес ни слова, молча собравшись, он покинул квартиру Ветровой, лишь напоследок бросив на Аню наполненный болью взгляд. Ничего, пусть тебе ему будет больно, также как и ей было.  

Глава 19

ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

— Ань, ну ты чего? — Ник приобнял девушку, прижал к своей груди и поцеловал в макушку. У него сердце разрывалось, когда у нее глаза на мокром месте были, особенно из-за него.

И чего расплакалась, дурочка? Он всего-то на несколько дней уезжает на эти чертовы соревнования. А когда вернется, он сделает то, что давно запланировал и все никак не мог подобрать подходящий момент, — позовет Ветрову замуж. У него уже и кольцо имелось. Маленькое, неброское, но очень милое, из белого золота, с мелкой россыпью камней.

Он, конечно, мог бы себе позволить купить ей кольцо с каким-нибудь пафосным, здоровенным булыжником, но это было как-то пошло, предсказуемо и до тупости банально. А его Аня, она ведь особенная, и кольцо у нее должно быть особенное. А потому Ник заказал его специально для нее у одного знакомого ювелира, который давно сотрудничал с их семьей. Так что колечко было уникальным, в ювелирных магазинах такое не сыщешь. Ведь это для Ани, а все, что для Ани, должно быть уникальным и единственным в своем роде.

— Прости, я такая глупая, да? — она смахнула несколько прозрачных слезинок, скатившихся по щекам, и улыбнулась, но как-то обреченно, что ли, через силу.

— Анют, это всего лишь соревнования, через неделю я вернусь, а у тебя такой вид, будто в армию меня провожаешь, — Ник улыбнулся ей своей самой открытой улыбкой, на какую только был способен.

— Я просто так боюсь, что однажды ты куда-нибудь уедешь и решишь ко мне не возвращаться.

Ник бы посмеялся над этой глупой идеей, поселившейся в чудной головке его девочки, но у Ани был такой вид, что ему резко расхотелось шутить и смеяться.

Их идиллию нарушил внезапный телефонный звонок, разлетевшийся на всю округу. Аня поспешила вынуть телефон из кармана, а потом настороженно глянула на Ника. По одному лишь взгляду Варшавский понял, кто вызванивает его Аню, и в жилах парня тотчас же забурлила кровь. Гнев, которым он прекрасно умел управлять, сейчас рвался наружу. Ник посмотрел на экран.

«Петя»

«Как же ты задолбал, Петя»

Ник едва сдерживался, чтобы в очередной раз не высказаться по поводу дружбы Ани с этим… Варшавский ревновал, до чертиков ревновал, потому что ни разу этот Петя не считал Аню просто другом.

Да он же глазами ее раздевал и будь у него хоть малейший шанс, уже бы признавался Ветровой в любви. И Ника это бесило до трясучки, до дрожи в кулаках, до стиснутых зубов. Потому что Аня не видела, была слепа и не хотела замечать очевидного. И вообще, какая к черту дружба между мужчиной и женщиной? Не бывает ее, просто не бывает. Чушь все это собачья. И плевать Ник хотел, что они с десяти лет дружат. Да хоть с пеленок. Чихать он хотел и нужно было отваживать этого увальня от своей девочки. И Ник обязательно отвадит, как только вернется через неделю, возьмет свою малышку за руку и в ЗАГС, заявление подавать. Чтобы все видели и знали — Ветрова принадлежит только ему одному. И никаких Петь он на пушечный выстрел к своей жене не подпустит.

— Да, Петь, — тем временем Аня ответила на звонок, и Ник был поклясться, что у него зубы крошатся от того, как сильно он стиснул челюсти.

Петя говорил тихо и Ник, как ни старался, ничего толком не разобрал. И этот факт бесил его еще больше. Потому что Аня никогда не рассказывала, о чем они с Петей говорили.

«Это не моя тайна, Ник» — всегда говорила она и в общем-то была права, если бы не одно «но». Его девочке названивает какой-то мужик в любое время дня и ночи. Они видятся чаще, чем Нику бы хотелось, а ему вообще не хотелось, чтобы Аня встречалась с Петей, во всяком случае, без Варшавского. Они не раз скандалили по