этому поводу. Ник ревновал так, что готов был на стену лезть, и, конечно, срывался, говорил всякого, обижал. Потом просил прощения. Так как надо просил, чтобы точно простила. А Ветрова ни в какую не соглашалась прекращать общение с лучшим другом. Так и жили: Аня, Ник и…чтобы его, Петя.

— Я не могу сегодня, Петь, у меня дела.

«Дела».

Ник усмехнулся зло. Дела. Это он, значит, просто «дела». Он понимал, что заводится на пустом месте, с полуоборота, и сейчас как разгонится, что никакие тормоза не заставят его остановиться, но ничего не мог с собой поделать. Имя «Петя» вызывало у него условный рефлекс, выработанный за то время, что они с Аней встречались. Он сам себе напоминал собак Павлова.

Аня быстро свернула разговор, во время которого то и дело опасливо поглядывала на Ника, словно что-то скрывая, и Нику это чертовски не понравилось. У нее с этим Петей слишком много секретов и слишком много личного.

Ник поднялся на наги, стряхнул с себя пыль и траву, и произнес:

— В машине тебя подожду.

Он знал, что если сейчас не отойдет в сторону, то беды не миновать. Ник бы снова наговорил лишнего, и они бы наверняка поссорились. Впрочем, день уже был испорчен, а ведь они так здорово провели его вместе.

Аня нагнала его почти сразу, к этому времени девушка уже успела закончить звонок и теперь переминалась с ноги на ногу, не решаясь смотреть в глаза Нику. Есть что скрывать?

— Ну не злись, просто Петя…

— Просто Пети слишком много в нашей с тобой жизни, — зло выплюнул Ник и открыл дверь.

В этот раз он не помог Аня сесть в машину, не открыл для нее дверь. Он даже не смотрел на нее, пока они ехали в город в полной тишине.

— Коль, ну чего ты, ну перестань, пожалуйста, он просто друг, — заговорила Аня, когда машина остановилась во дворе его дома.

— Просто друг, а я просто «дела», — усмехнулся Варшавский, глядя куда-то в пустоту.

— Ник.

— Иди домой, Ань, увидимся в воскресенье, — сухо произнес парень, даже не глядя на Ветрову. — Напиши мне, как только зайдешь в квартиру, — бросил он, когда девушка выскочила из машины и громко хлопнула дверью.

«Я дома».

Ник несколько раз перечитал сообщение от Ани прежде, чем завести двигатель и вырулить из ее двора. Парень понимал, что снова все испортил, и она наверняка на него обижена. Но он просто не мог сейчас говорить, потому что, если бы начал, обязательно бы сделал ей больно. Снова.

Ревность не позволяла ему здраво мыслить, она съедала его целиком, разъедала внутренности и била под дых. Ник не умел с ней бороться, да и не желал. В конце концов, это нормально, что он ревнует свою девушку к другому мужику, а вот что ненормально, так этот то, что этот мужик в принципе существует и до сих пор передвигается на своих двоих.

Неделя в столице пролетела незаметно. Соревнования Ник, естественно, выиграл, на ринге в его весовой категории ему просто не было равных. Во всяком случае, пока не было. Ане он не писал и не звонил, и она тоже не звонила. Он из ревности и глупости, а она, скорее всего, давала возможность ему остыть. В пятницу вечером он не выдержал, извинившись перед пацанами и тренером, смотался на день раньше, предварительно предупредив родителей, на всякий случай. Не мог просто больше без своей девочки. Утром уже был в родном городе, и по закону жанра, застрял в огромной пробке с разряженным телефоном.

Какой-то дебил врезался в другого дебила, да так, что пострадало еще четыре машины, и пока все дружно выяснили, кто где виноват, Ник проторчал на дороге добрых три часа и остался злой, как черт.

Дом встретил Ника полной тишиной, еще бы, такая рань несусветная. Ник собирался к Ане ближе к полудню, он бы рванул раньше, но не хотел будить свою девочку, пусть выспится, потому что спать он ей в ближайшее время точно не даст.

— Коля, — внезапно раздался голос матери.

— Привет, мам, — Ник подскочил к матери, чмокнул ее в щеку, — ты чего не спишь?

— Да не спится чего-то, а ты чего здесь, ты разве не у Ани?

— А должен быть?

— Я думала, что ты решил ехать к ней, а не домой, — пожала плечами мать. — Что у тебя с телефоном?

— Разрядился.

— А ты разве не собираешься к Ане? — поинтересовалась мать.

— Собираюсь, но позже, пусть выспится. А что?

— Да нет, ничего, просто я думала, что ты сразу поедешь к ней, ты ведь из-за нее надень раньше сорвался. Кстати, ты знаешь, у нее что-то с телефоном. Я тебе дозвониться не смогла, решила ей позвонить, убедиться, то ты у нее и все в порядке.

Ник тут же напрягся.

—В смысле?

— Не знаю, звонила несколько раз, а там какой-то парень трубку брал, может, у меня номер не тот?

Ник точно знал, что номер у матери записан верный, потому что он сам лично его туда вбивал.

— Номер правильный.

— Странно, ну может его у нее стащили, в наше время…

Ник не дослушал, схватил куртку и вылетел из дома. Идиот. Он же ей не звонил совсем, и она не звонила. А что, если с ней что-то случилось? Что если…

Всю дорогу Ник давил по газам и мчался на максимальной скорости. Уже через десять минут он был у дома ветровой. Так быстро он никогда не добирался до ее квартиры. Открыв дверь своим ключом, Ник вошел внутрь и застыл. Из комнаты доносились голоса и какая-то возня.

«Нет, это просто невозможно» сначала подумал Николай, когда зашел в квартиру своей любимой. Она не могла, просто не могла ему изменить. Это ведь Аня, его Аня. Не может быть! Но мужские ботинки и приглушенный свет из комнаты свидетельствовали об обратном. Да нет, она не такая, и явно ведь все не так, как кажется. Но, когда Николай шагнул в комнату, и увидел любимую в объятиях другого, оправданий в его голове просто не осталось

Он влюбился, впервые в жизни так сильно, так внезапно. Словно по щелчку, когда не видишь больше ничего и никого, кроме одной единственной девушки, той, которая смогла перевернуть всю твою жизнь. Жизнь парня с серебряной ложкой