Определённым недостатком Пространственного Тоннеля являлось и то, что на его создание требовалось истратить весь резерв магии — третий круг, куда деваться? — и потом половину суток не иметь возможности сформировать его снова.

— Хорошо. Сегодня, так сегодня. Мне и самой не терпится посмотреть, как это работает, — иск-магиня налила себе ещё чая, посмотрела на друга — тебе надо добавить? — и, увидев, как тот мотнул головой в знак отказа, убрала кастрюльку на самый край стола, — Может, лучше отсюда попробуем? В нашу пещеру и назад? Зачем куда-то уходить?

— Да нет у меня полной уверенности, Таня, — поморщился Игорь, — Вдруг в этом Знании подвох? Или я чего не понял. Почему и прошу тебя подстраховать. Так вот переместимся туда, а обратно не сможем? Как мы наших друзей здесь одних бросим? Нет уж, бережёного и Хаос с Порядком берегут. Вот, на практике проверим теорию, тогда и станем выделываться. Ну? Пойдём? Поднимайся тогда за своим любимым плащом. Рано тебе пока с ним расставаться. Хотя, уверен, у Добряка сейчас о-очень много новых проблем нарисовалось, — усмехнулся попаданец.

Когда Тания ушла наверх, в особняк ввалились смеющиеся Парн и Кольт.

— Игорь! — бросился к попаданцу младший братец, — Можно уже я пойду погуляю? Дядя Лойм совсем меня…

— Иди. Только не нужно ябедничать.

Попаданец хлопнул мальчишку по плечу, и тот, обрадованный полученным разрешением, выскочил на улицу.

Выражение лица вора подсказало Игорю, что тот настроился на серьёзный разговор.

— Спасибо, Парн, за твой подарок, — землянин сел на диван — женщины во всех мирах остаются женщинами и слишком быстрого возвращения Тании с плащом ждать не следовало, — Очень приятно получить такой дорогой дар.

— Да ладно, — усмехнулся Кулик, присаживаясь рядом, — Думаешь, когда-нибудь тебе пригодится?

— Не думаю, а знаю. Как разбогатею, так и использую.

Вор коротко посмеялся, показав, что оценил шутку. С точки зрения Парна, копить на инициацию в храме придётся очень и очень долго. Может, всю жизнь.

— Я уже разговаривал с Лоймом, и он сказал…

— Да, я тоже с ним разговаривал, Парн. И я согласен. Не скрою, вы с Эмилей кажетесь мне хорошими ребятами, и проблемы, с которыми вы столкнулись, мне тоже понятны. Ну, что же, добро пожаловать в команду, — Егоров сжал вору запястье, — Уверен, мы сможем быть полезными друг другу.

Ни Парну, ни Эмили места больше в Пелоне не было. Даже если Огул Ремис погибнет в схватке со Шкипером — что вряд ли, смерть на войне грозит простым пехотинцам, а не маршалам — положение вора и его подруги это нисколько не облегчит.

Добряк ведь был ещё и ко всему неплохим психологом. Он не только за ловкость и ум приблизил к себе молодого парня. Понимал, как такое назначение воспримут старые и опытные воры. Ослушаться своего босса бандиты не смели, но к Парну Кулику относились со смесью зависти и злости, считая удачливым выскочкой. По сути, кроме Мухи, одного из охранников Огула Ремиса, и подруги Эмили, все остальные люди Добряка только и искали возможность подставить ножку Кулику, а то и всадить нож в спину. Главаря это полностью устраивало, так как гарантировало преданность молодого ближайшего помощника.

— Спасибо, Игорь, — Парн ответил на рукопожатие, — Ты не пожалеешь о принятом решении.

— Я готова, — доложила появившаяся иск-магиня, — Парн, пригляди за этим лоботрясом Сентом, чтобы он доделал поилку в конюшне. Сейчас увидит, что я ушла, и пойдёт дрыхнуть к себе в каморку.

— Не пойдёт, — вор уважительно склонил голову перед Танией, — И поилку завершит, и воды натаскает в мыльню. Там уже закончилась.

Провожать их Парн, разумеется, не пошёл — не стоило ему светить лишний раз своим лицом. Пусть здесь приличный район богатых особняков, и контролируются северные пригороды бандой Ушана, но мало ли кого нелёгкая, как говорится, может занести не в нужное место и не в нужное время? Выкрикнули Айсу, которая и проводила попаданца с иск-магиней за ворота.

Рабу Сенту выпало счастье лишний раз не попасть на глаза Тании. Кстати, первоначальные мысли землянина о чрезмерной жёсткости подруги к подневольным людям, оказались не обоснованы. Как только раб начал относиться к делу ответственно и прилежно, так и иск-магиня перестала его колотить.

Нет, конечно, с точки зрения подходов родного мира Игоря, и такое отношение считалось не приемлемым, зато по здешним понятиям всё честно и справедливо.

— Лучше в ту сторону, — Егоров, приобняв напарницу за талию, потянул её в направлении, обратном главной улице, — Я знаю другой путь. Где меньше прохожих.

Использовать лошадей они не стали. Нет, Знание подсказывало, что в Пространственный Тоннель можно спокойно въехать и на четвероногих спутниках, вот только, оказаться в своей спальне — а именно туда землянин с иск-магиней собирались вернуться через магический переход — было бы явным перебором.

— Ты смотри, как носятся, — хмыкнула Тания, когда в просвете между рядом особняков, за заваленным мусором оврагом по соседнему проулку промчалась стайка детей от лет семи до двенадцати, среди которых был и Кольт, — И компания разношёрстная. Видел, там и рвань босяцкая?

— Видел. И что? — Игорь помог подруге перейти лужу по специально в этом месте уложенным плоским камням и небольшому бревну, — Не будь снобкой, Тания. Пусть дружит, с кем нравится. Он ведь, знаешь ли, тоже не голубых кровей.

Среди разновозрастных и разнополых детей, бегавших с изображавшими мечи палками, присутствовали как прилично одетые, так и оборвыши. За умение братишки правильно общаться — что с одними, что с другими — Егоров не переживал, и за то, что Кольт может сболтнуть что-нибудь лишнее, не беспокоился. Правильный, замечательный и сообразительный пацан достался попаданцу в братья.

Чем дальше Игорь с подругой шли, тем беднее становились дома по обе стороны проулка. Когда же напарники свернули в сторону выхода из предместий за город, то оказались и вовсе среди хибары и прогнивших лачуг.

Даже несчастные брошенные бездомные собаки, когда сбиваются в стаи, становятся опасными — страха перед людьми-то, как у волков, у них нет — и часто нападают на детей и даже на одиноких взрослых. Сколько Егоров слышал про такие случаи в новостях.

Аналогично, и живущие в трущобах тощие, оборванные, порой, почти совсем потерявшие человеческий облик нищие и бомжи могли проявлять агрессию. Правда, среди бела дня такое здесь случалось крайне редко — всё же, стража тут не только поборами и пьянками занималась — однако, вечерами или ночами лучше было такие районы обходить стороной.

— Господа, нет у вас хоть пары талов доченьке на хлебушек? — сидевшая возле завалившегося забора грязная в рванье женщина, настолько неопределённого возраста, что ей можно было дать и двадцать лет, и шестьдесят, держала в одной руке завёрнутое в тряпицу маленькое кряхтящее тельце и протягивала вторую, раскрыв ладонь, — Помогите.

Попаданец рефлекторно потянулся было к кошелю, но получил от подруги чувствительный удар локтём в бок.