– Вот и все. Конец колдовству, ребята. И кому вы это так насолили, что на вас наслали Хвырь? – спросил мужчина.

– Пойдемте к кладбищу, хотя бы умоемся, – устало сказал Марьян.

И они двинулись к кладбищу.

Мужчина пошел вместе с ними.

1

Старая хижина Стефана, прадеда Матвея, не изменилась. Низкая крыша, крытая соломой, белая печная труба и плотно закрытая деревянная дверь. Железное кольцо на двери еле заметно покачивалось, словно приглашало войти внутрь.

Я знала, что хижина защищена родовым заклинанием, и потому ждала, чтобы Матвей первым толкнул эту потемневшую дверь и вошел внутрь, в темный пыльный сумрак.

Когда-то мы тут нашли Желанную. Вытащили ее из многолетнего забвения, сняли с покосившейся полки, и я позволила ее страницам принять мое желание. Таким образом я и нашла своего Марьяна.

Конечно, лучше всего было бы не трогать эту книгу, но кто знает, как сложилась бы наша судьба в таком случае? Мы не встретились бы и не сблизились бы с Матвеем, навсегда оставшись друг для друга чужими и непонятными.

Матвей так и существовал бы, наверное, под прикрытием своих оберегов, словно мрачная тень, странный призрак, и никто не обращал бы на этого мальчика внимания.

А я? Жила бы с матерью, которая впустила в дом колдовство?

А моя Снежана? Погибла бы во время обряда, став жертвой ведьмы Совинской?

Правильный ответ не находился. Возможно, для Желанной лучше бы оставаться скрытой и забытой. Но для нас всех лучшим стало то, что книга нашлась. Наши желания исполнились, и желания эти были хорошими.

Поэтому я не могла винить Матвея в том, что он не сжег книгу. Я его понимала. Возможно, я и сама не сожгла бы ее.

Конец октября выдался невероятно холодным, и, оказавшись наконец под крышей, я подумала о горячем и совершенно необходимом огне.

– Давай затопим печь, – сказала я Марьяну.

И тот согласился.

Деревянная скамеечка, которую я подтащила к самой печи, поскрипывала и покачивалась, пытаясь опрокинуться и скинуть меня. Марьян устроился рядом на каком-то низком сундуке и то и дело подсовывал в огонь полено за поленом. Пламя разгоралось медленно, словно сама печь не желала вспоминать, что когда-то давала тепло и помогала готовить пищу.

Мы молчали, все трое. Слова казались лишними. Да и невозможно было выразить словами всю ту боль, которую я испытывала. Вчера погиб еще один человек, и виновато в этом проклятие, записанное в Желанной. И пусть Матвей утверждает, что невинных людей не бывает, мы все-таки стража, Вартовые. Наша задача – сделать так, чтобы никто больше не погибал по вине темной силы.

Последнюю фразу я проговорила вслух, и Марьян глянул на меня внимательно и немного удивленно.

– Не все в кланах так думают, – сказал он.

– Разве кланы не создавались для защиты обычных людей? Разве отец Теодор не для того благословил четырех рыцарей? – Вопросы не давали мне покоя, и я проговаривала их, хотя понимала, что четкого ответа не будет.

– Те времена давно прошли и похоронены под бременем забвения. Сейчас другое время и другие люди.

– Люди все те же. Та же жадность и та же глупость, – не унималась я.

– Изменились правила. Тогда все было прозрачно и на поверхности. А сейчас тайны Желанной и тайны кланов скрыты и мало кому известны. Люди в городке понятия о нас не имеют. Кроме тех, чьи предки прожили тут не одну сотню лет и сохранили старые предания. – Марьян потянулся, взял полено побольше и аккуратно пристроил в огонь.

– Теперь между мной и тобой стоит проклятие Желанной, потому что кто-то из кланов желает обладать всей властью. – Я чувствовала, что об этом надо поговорить.

– Проклятие Желанной всегда стояло бы между мной и тобой. А также обязанности Жнеца.

– А если бы Матвей не попросил у Желанной, чтобы ты победил?

– Он попросил, чтобы я убил Жнеца. Именно это мне и пришлось сделать.

– И тогда ты сам стал Жнецом.

– Может, это и к лучшему. Кланам нужен непродажный Жнец. Тот, кто сможет честно выполнять свое предназначение.

– А ты не можешь. Потому что выполняешь то, что записано в Желанной.

Марьян не отводил глаз. Смотрел пристально и внимательно, словно желал запомнить в моем облике все, самую маленькую черточку, малейшее изменение.

– Я не стану убивать тебя и Матвея, Мирослава. Я лучше умру сам вместе с этой клятой Желанной. Лучше сдамся членам клана… Хотя это тоже не выход. Мы ведь не знаем, кто в этом замешан. Кто состоит во втором клане, кто выкрал Желанную.

– Те, кого не было на совете.

– Мы не знаем. Но из этой ситуации должен быть выход. – Марьян взял меня за руку и сжал мои пальцы. – Я люблю тебя, – тихо сказал он. – И всегда буду защищать.

– Ты не должен погибнуть, – заговорила я, сжимая его ладонь в ответ.

– Тихо. – Марьян грустно улыбнулся и прижал палец к моим губам. – Я же все-таки Жнец. И один из Вартовых. Я найду выход. Мы вместе найдем выход.

И тут Матвей, который до этого сидел, погрузившись с головой в тетрадь своих предков, вдруг спросил:

– Марьян, ты знаешь Марысю Данилевскую?

Он что-то нашел в своей тетради, и надежда вспыхнула во мне, подобно пламени в печи. Я поднялась, приблизилась к столу, и в этот момент в окне что-то замаячило, темное и большое.

– Кажется, неприятностей стало еще больше, – заметил Матвей.

За окном нас поджидало огромное деревянное чудовище.

2

Сражаться с деревянными чудищами я не умела. Поэтому, когда Матвей предложил мне бежать, я глянула на Марьяна, ловко орудующего мечом, – хотя в этой ситуации больше подошел бы топор дровосека, наверное, – и кинулась прочь, перескакивая через камни и мелкий кустарник. Вперед, к выходу из леса! Может, там я найду какую-то помощь…

Холодный ветер стегал меня по щекам, ветки деревьев хватали за капюшон куртки, а камни так и норовили попасть под ноги. Иногда я останавливалась и оглядывалась. Ловила любые звуки, которые долетали до меня, чтобы понять, что Марьян и Матвей живы. Может, не стоило их оставлять одних, но кладбище Невинно убиенных уже стояло передо мной, и едва я оказалась вне леса, как заметила человека.