обнаженный торс, горящую колдовскую татуировку, что глядела на меня, не отрываясь, и портупею, удерживающую два жезла-хлыста за спиной.

Один из них он как раз достал и накрепко обмотал мои руки. Потом перекинул часть хлыста через шторный карниз и снова обернул мои запястья. Сперва хвост хлыста был мягкий, но едва я подняла голову, чтобы понять, какого демона происходит, как он превратился в литой металл. Застыл.

— Что ты… вы… — подавилась я словами.

— Делаю выбор за тебя, Александра, — вкрадчиво ответил дож, улыбаясь.

В свете огненной луны под его красивыми губами блеснули клыки. И исчезли.

«Показалось…» — мелькнуло в голове нервное, пока я смотрела в ярко-красные колдовские глаза и оплавлялась внутри, как восковая свеча.

Мне нравилось. Даже это.

Все, что делал со мной Красный дож, император Огненной луны, мне нравилось.

И это был неоспоримый факт.

В этот миг что-то щелкнуло в воздухе, и дож убрал от меня руки, отступив на шаг назад. Он оглядел меня с ног до головы, словно любуясь получившийся картиной.

Я вспыхнула.

— Развяжи, — выдохнула почти сквозь зубы. И не думая о почтительности.

Пускай меня буквально трясло от возбуждения, все внутри противилось такой роли.

— И не подумаю, — усмехнулся одним уголком губ Сициан. А я отвела взгляд, потому что даже сейчас вот такой — насмешливо-эгоистичный, опасный — он сводил с ума. Смотреть ему в глаза было все еще тяжело, словно его ответное внимание пронзало внутренности крюком и тянуло наружу через мои собственные зрачки. Эта боль к тому же приносила извращенное удовольствие. — Я еще не наказал тебя за то, что ты посмела сесть на колени к этому водяному ублюдку.

Последняя фраза была произнесена значительно жестче, и от страха у меня вдруг свело желудок.

— Водяному?.. — спросила, в принципе и так зная ответ.

— К эмиру Айремора, — низко ответил дож и снова шагнул ко мне, резко обхватив пальцами мой подбородок и заставив посмотреть на себя. — Ты только моя аурия, разве тебе не объяснили, когда ты сюда попала? Дотрагиваться до тебя имею право только я. Ласкать тебя имею право тоже только я… — чуть хрипло добавил он, склонившись к моей щеке и вдруг осторожно проведя по ней языком. Дико, почти по-животному.

Я закрыла глаза, чувствуя, как жгучий огонек удовольствия опаляет позвоночник и спиралью спускается по нему в самый низ.

— Сливки, — усмехнулся дож, когда я опасливо взглянула в его глаза, наивно пытаясь понять, о чем он думает. И снова задрожала от страха и связанного с ним неестественного удовольствия.

Проклятье.

Он знает, что я ела угощение со стола гостей. И безо всяких рассказов рии Азель.

Но, как ни странно, то ли дожу на это было плевать, то ли он задумал для меня что-то еще.

— Так какого игниса тебя понесло к эмиру? — прорычал дож, неторопливо доставая из-за спины второй хлыст.

Во рту резко пересохло.

— Разве я могу перечить таким высоким гостям? — спросила я охрипшим голосом.

Глаза дожа приобрели оттенок запекшейся крови. Смотреть в них снова стало почти больно, и я опустила взгляд. Но Сициан коснулся моего подбородка золотым драконом-навершием хлыста, заставляя снова глядеть на себя.

Внутри все стянуло, сдавило. Под желудком стало горячо и тяжко. Между ног ударил ноющий пульс.

— Можешь. Когда это касается твоего тела, — ответил дож.

Я стиснула зубы, чувствуя, как натягивается кожа на прочно связанных запястьях. Ноги начали слабеть.

— Зачем это вам? — выдохнула тихо. — Я не какая-нибудь там особенная красавица, вы не пылаете ко мне безудержной страстью. — Облизнула пересохшие губы и на миг зажмурилась, прежде чем добавить: —Вотличии от меня… пылающей страстью к вам. Так, может, лучше поможете? А я взамен помогу вам.

Шла ва-банк, чего уж там.

Дож выглядел удивленным. Однако это не остановило его от дальнейших действий. Он выставил перед собой последний оставшийся хлыст рукоятью вверх. Так, чтобы я видела. А затем вдруг огненный дракон на груди Сициана вспыхнул пламенем одновременно с тем, как рубиновые глаза дракона на хлысте загорелись. Мгновение — и хвост хлыста преобразился. Из мягкой плети он обратился в тонкую золотую цепь с какими-то подозрительными, если не сказать пугающими штуковинами.

Одну из них дож поднял и неторопливо, с улыбкой провел ею по моей груди.

Холодный металл обжег кожу.

— Ты можешь помочь мне? — приподнял бровь повелитель и усмехнулся.

— Могу, — одними губами ответила я.

Ноющая пульсация между бедер усилилась.

— Что ж… ради исключения я тебе даже поверю, — хмыкнул он.

Но я видела, что на самом деле он ни в грош не ставит мои слова. И его согласие — скорее продолжение игры.

— Если твоя… кхм… «помощь» мне окажется существенной, я выполню одно твое желание.

— Я хочу…

Он не дал мне договорить, оборвав сразу и словом, и делом. Его рука на моей груди скользнула ниже, и таинственная золотая штуковина обхватила мой сосок, ощутимо сжав.

Я вскрикнула от неожиданногочувства, пронзившего все тело, ударившего по каждому напряженному нерву.

— Я выполню твое желание, но ты не перестанешь быть моей аурией, — отрезал дож.

И у меня уже почти не было сил ему перечить. Разве что:

— Вы выполните одно мое желание и плюс к тому — снимете с меня ошейник. И… — Ясделала паузу, потому что голос не слушался. — И я останусь вашей аурией.

Сициан прищурился.

— Согласен, — кивнул он. — Но, повторю, только если твоя «помощь» окажется существенной, аурия Александра.

Снова улыбка, и я поняла, что он мне не верит. Потому и соглашается.

Что ж… у меня все равно не было выбора.

Едва я через силу кивнула, как он поднял руку — и вторая золотая штуковина обхватила второй мой сосок.

Кажется, я вскрикнула. Зажмурилась, пытаясь вытерпеть непереносимое.

— Дыши, Александра, — проговорил Сициан, и его голос стал отрывистым.

Тыльная сторона его ладони скользнула по моему животу вниз. С каждым мгновением ощущение в груди было уже не таким резким, но едва я сумела открыть глаза и вздохнуть, как стало ясно, что цепочка, повисшая между моих сосков, имеет еще одно неожиданное последствие.

От ее веса и тяжести, от давления на моей коже кровь стала сильнее приливать к мышцам, к нервам. Я с трудом втягивала воздух в легкие, силясь унять напряжение, сдавившее все тело. Сжимающее ребра, сводящее с ума.

Напряжение, от которого между ног разгорелось инферно.

— Я готов выслушать, чем ты можешь помочь мне, Александра, — сказал тихо дож, легонько коснувшись цепочки, свисавшей вниз.

По телу прошла дрожь, словно меня ударило током.

Собравшись из последних сил, я глубоко вздохнула и…