В таком состоянии он пробыл довольно долго. Его мгновенно пересохшие губы шептали: «Мама, папа. Мои родные… Мои любимые…» На какое-то время Тинг стал ребенком — маленьким, беспомощным и беззащитным.

Наконец он встал на ноги и, слегка пошатываясь, подошел к окну. Слезы словно отмыли его мозги от старых заскорузлых наслоений. В голове прояснилось, будто там взошло солнце, и мысли вдруг стали прозрачными, как стекло, но прочными, словно наилучшая сталь. Тинг сначала не понял, что потянуло его к окну, однако когда он бросил взгляд вниз, ему все стало ясно.

К дому подъехала большая черная машина, похожая на джип, но длиннее. Из нее выскочили трое мужчин и скрылись в подъезде, где находилась бывшая квартира Тинга. Он сразу понял, кто эти люди. Лицо Тинга исказила ненависть, а губы скривились в жестокой усмешке. «Ну-ну…», — пробормотал он себе под нос вдруг заржавевшим голосом и спрятался за простенком.

Ему хорошо были слышны шаги мужчин, поднимающихся по лестнице. Они пытались идти тихо, однако хлам на ступеньках мало способствовал скрытности. Но вот шаги зазвучали совсем медленно. И все равно их кошачья поступь отдавалась в голове Тинга ударами кузнечного молота. Ему казалось, что он видит их сквозь стены и даже читает мысли.

Непрошеные гости разделились: один завернул на кухню, второй прошел в зал, а третий направился в детскую, где находился Тинг. Дальнейшее произошло одновременно буднично и страшно. Тинг стоял, затаив дыхание. Сначала в дверном проеме показался пистолет, а затем появился и его владелец. Создавалось впечатление, что ему было известно, где находится Тинг, потому что мужчина сразу резко повернулся и нацелил на него оружие.

Но он опоздал, всего лишь на долю секунды. И этого временного промежутка для Тинга оказалось вполне достаточно. В следующее мгновение лицо мужчины исказилось от дикой боли, рука с пистолетом опустилась, и оружие глухо стукнуло о пол. Тинг нанес энергетический удар — просто выбросил руку с раскрытой ладонью вперед. Он даже не коснулся мужчины. Откуда к нему пришло это умение, Тинг не понимал. Но он действовал так, словно все его действия были совершенно естественны — как дыхание.

Мужчина какое-то время постоял, шатаясь, а затем — как будто его кости превратились в желе — он медленно опустился на пол, где и затих. Навсегда. То, что он уже никогда не поднимется, Тинг знал. Но смерть незваного гостя совсем не тронула Тинга. Бросив на бездыханное тело безразличный взгляд, Тинг вышел из детской и направился в гостиную. Его взгляд, полыхающий внутренним огнем, был страшен. В голове Тинга звучал даже не голос, а звериный рев: «Убей!!! Убей всех!!! Это твои враги!!!»

Второй мужчина был застигнут врасплох. Он уже осмотрел гостиную и направлялся в спальню, когда перед ним возник, словно привидение, бледный до синевы Тинг.

И тут непрошеный гость испугался. Он забыл, что держит в руках оружие, и невольно отшатнулся назад. Похоже, он хотел крикнуть, но слова застряли в горле и раздался всего лишь хрип. На этот раз Тинг выбросил вперед обе руки, потому что до мужчины было метра три. Однако результат был тот же, что и в первом случае. Только сначала невидимая сила бросила мужчину на стенку, а затем он с грохотом упал на какие-то черепки.

Наверное, третий сразу понял, что с его напарниками случилось неладное. Видимо, ему откуда-то была известна способность Тинга поражать противника на расстоянии. Он закричал:

— Тинг, стоять! Руки за голову, иначе пристрелю! Сто-я-ять!!! — А дальше мужчина произнес набор непонятных слов и звуков, которые подействовали на Тинга словно холодный душ.

Тинг мгновенно расслабился и опустил руки. «Что я делаю?! — вихрем пронеслась в его голове леденящая мысль. — Я убил человека… Зачем? Как я мог?!» Но она тут же утонула в море ненависти. Тинг был на своей территории, в своем родном доме, а этих троих сюда никто не приглашал. И сигнал к покорности, посланный врагом, на него не подействовал.

Сосредоточившись, он сложил ладони перед собой лодочкой и вообразил, что на них лежит огненный шар. В его воображении из ладоней сначала вырвался световой луч, а затем образовалась вращающаяся огненная сфера размером с детский мяч. Выждав какое-то время, Тинг жутко осклабился и метнул этот воображаемый шар — фантом прямо в стену, за которой притаился последний из незнакомцев.

В кухне раздался крик боли, затем прозвучали выстрелы, потом послышался звон разбитого стекла и наконец все стихло. Тряхнув несколько раз руками, будто избавляясь от последних капелек невидимой обычному глазу огненной субстанции, Тинг смело вошел в кухню. Она была пуста. И только расщепленные от удара створки кухонного окна все еще болтались на навесах, указывая путь, которым спешно убрался из квартиры третий незнакомец.

Тинг подошел к окну. Мужчина в нелепой позе лежал на затвердевшем, как камень, газоне, а черная машина, ломая кусты и молоденькие деревца, в большой спешке разворачивалась. Вскоре она выскочила на улицу и на огромной скорости, подпрыгивая на рытвинах, умчалась в сторону окраины города.

Страшная усталость нахлынула на Тинга как морская волна на беспечного купальщика. На дрожащих ногах он зашел в спальню родителей, лег на какие-то тряпки и мгновенно уснул, нимало не беспокоясь о своей дальнейшей участи.

Новенький золотой дукат солнца над Припятью уже превратился в медный грош и все быстрее и быстрее скатывался к горизонту. Вечерело.

Кошка была сама прелесть. Казалось, что ее пышная шубка излучает магнетизм, притягивающий Кота со страшной силой. Похоже, и Кот понравился красотке. На дворе уже стоял март месяц, и сильно повзрослевший Кот неожиданно почувствовал тягу к противоположному полу. За время лесных скитаний он превратился в настоящего зверя — большого, сильного и ловкого. Теперь он весил около пятнадцати килограмм и лесные коты, даже вполне взрослые, с которыми ему доводилось встречаться, предусмотрительно уступали ему дорогу.

Возможно, раннему взрослению Кота поспособствовал повышенный радиоактивный фон Горы, а может, какая-нибудь другая причина, но, как бы там ни было, а к весне он начал вести себя как матерый представитель кошачьего рода. Пронзительные любовные крики лесных кошек кружили ему голову, и Кот наконец не выдержал искушения и отправился на поиски своей половины.

Кошка была еще совсем молода, поэтому инстинкт размножения настиг красавицу уже в конце марта, когда большинство ее сородичей создали пары. Поначалу кошачьи брачные игры и драки с истошными воплями пугали ее и она забивалась поглубже в дупло дерева, где был ее дом, а охотилась большей частью днем, когда утомленные гоном лесные коты отдыхали.

Но наконец пришла и ее пора. Желание оказалось сильнее страха, и молодая кошка впервые в жизни подала и свой призывный глас.

Так уж случилось, что ближе всех к ней находился Кот. Ему все время не везло; обычно он попадал к шапочному разбору. Конечно, Кот мог сразиться с котами-счастливчиками, и, наверное, был в состоянии победить в схватке за самку, но его сдерживали сами кошки; изведав любовь с партнером-победителем, они больше не желали менять его на другого, приблудного. Это Кот читал по их глазам. Пошипев и тихо порычав с досады, он поднимался на дерево и уходил подальше от поляны, где брачные забавы возобновлялись с прежней силой и страстью.