Я рассказываю коротко и чётко, по-военному, как раньше Измайлово процветало и как ныне в упадок пришло. Рассказываю и о том, как мы стараемся от полного разрушения его уберечь, но сил наших не хватает.

Тут государь Павел Петрович как стукнет тростью об пол, да как закричит сипло и надрывно:

— Вот до чего правление женское, изменчивое и лживое, нашу державу довело! Матушка развела дармоедов, всё царство разворовали — всех прогоню! Воры, лихоимцы, казнокрады, не ждите от меня пощады!

Я стою ни жив, ни мёртв: ну, думаю, сейчас отправлюсь в Сибирь — там, видно, и закончу свои дни. Однако государь обратился ко мне с прежней улыбкой, будто вовсе не кричал:

— Я тебя припоминаю: когда я ребёнком был, тебе уже шли немалые года. А сейчас сколько исполнилось?

— Девяносто первый год идёт, ваше императорское величество, — отвечаю.

— Так ты моего прадеда Петра Великого застал? — спрашивает государь.

— Застал, ваше императорское величество, и даже был одарён им за службу.

— Отчего же ты до сих пор всего лишь губернский секретарь? При таком послужном списке? — удивляется государь.

— Не могу знать, ваше императорское величество! — говорю.

Государь вдруг как крикнет опять:

— Льстецы, подхалимы, лицемеры! Не по заслугам чины и награды получают, а старый верный служитель в забвении пребывает! Всем воздам, не глядя на лица и звания!

И снова мне улыбается:

— Теперь начинается правление мужское, рыцарское, и несправедливость, в отношении тебя допущенная, немедля исправлена будет. Жалую тебя вверх на четыре чина: будешь коллежским асессором и майором.

— Премного благодарен, ваше императорское величество, — кланяюсь я и шляпой махаю. — Однако позвольте спросить, какие последствия мой рапорт о состоянии Измайлова иметь будет?

— О том не беспокойся: рапорт твой надлежащий ход в канцелярии получит, — сказал государь и в третий раз закричал: — Я беспорядки в державе Российской искореню! У меня государство великого порядка будет!.. Ступай, господин майор, — говорит он мне затем. — Я тобою доволен — служи, как прежде; я тебя и впредь не забуду.

Вот такой разговор с государем Павлом Петровичем у меня вышел. Жалованную грамоту о моём производстве в коллежские асессоры и майоры я вскоре получил, а за ней пришла другая, по моему рапорту. Там было указано, что в соответствии с артикулом таким-то о порядке прохождения казённых бумаг рапорт мой переправлен в канцелярию такую-то, откуда мне обязательный ответ ждать надлежит — и точно, пришёл ответ, что в соответствии с артикулом таким-то рапорт отправлен в следующую канцелярию для дальнейшего делопроизводства. Потом ещё три или четыре бумаги я получил, где извещалось, что мой рапорт движется в положенном порядке по надлежащим канцеляриям.

Александр I, старший сын Павла I, внук Екатерины II.

С картины художника В.Л. Боровиковского

Дело продолжалось и после того, как государь Павел Петрович внезапно скончался от апоплексического удара, — последнюю бумагу точь-в-точь с тем же текстом я получил из канцелярии нового государя Александра Павловича накануне французского нашествия…

Т.Р. Свиридов

Екатерина и «Заговор Баженова»

С именем Василия Ивановича Баженова (1737–1799) связан один из самых таинственных эпизодов периода правления Екатерины II. Знаменитый архитектор, Баженов был высоко отмечен Екатериной, но затем всё в одночасье переменилось: он не только попал в опалу, но даже его лучшее творение, усадьба в селе Царицыно под Москвой была уничтожена.

Историк Т.Р. Свиридов рассказывает об этом в своей документальной повести.

Тайное собрание

Имение Очаково в десяти верстах на запад от Москвы принадлежало князьям Трубецким, самым известным из которых в бурную эпоху дворцовых переворотов был Никита Трубецкой. В отличие от многих других представителей знатных русских фамилий, потерявших состояние, а то и голову в это время, Никита умел отлично ладить со всеми быстро меняющимися правителями империи. В последние годы царствования Петра Великого, любившего грубые шутки и непристойные выходки, Никита Трубецкой изображал на пирах теленка: ревел, лягался и совершал и иные вещи, которые совершают животные, но неприличные для человека. Хохотавший до упада над его проделками Пётр сначала возвёл Никиту в звание сержанта лейб-гвардии Преображенского полка, в котором сам был капитаном, а затем даровал офицерский чин.

В короткое правление Екатерины I, жены Петра, всесильным правителем страны был светлейший князь Александр Данилович Меншиков. Безмерной лестью и превознесением его заслуг Никита завоевал доверие и Меншикова, который, как каждый поднявшийся из грязи в князи, был очень чувствителен к людскому мнению.

После падения Меншикова, когда императором стал юный Пётр II, внук Петра Великого, власть находилась в руках князей Долгоруких, имевших неограниченное влияние на мальчика-императора. Закадычным другом Петра II был Иван Долгорукий, весьма охочий до различных развлечений, особенно до любовных забав. Никита Трубецкой познакомил его со своей женой, которая была недурна собой; воспылав к ней страстью, Иван Долгорукий имел интимные свидания с княгиней Трубецкой прямо в доме её мужа. Никита не только не препятствовал этому, но, напротив, стремился, чтобы Иван Долгорукий чувствовал себя у Трубецких совершенно как дома.

После скоропостижной кончины Петра II императрицей стала Анна Иоанновна, племянница Петра Великого, дочь его слабоумного брата Ивана. Князья Долгорукие отправились в ссылку, а потом на плаху, но Никита Трубецкой не пострадал: едва Анна Иоанновна взошла на престол, он, решительно отмежевавшись от Долгоруких, тут же принял её сторону. Оценившая его преданность императрица пожаловала Трубецкому чин генерал-майора, довольно высокий для тридцатилетнего человека, и прибыльную должность генерал-кригс-комиссара (главного интенданта) армии. Не довольствуясь этими достижениями, Никита свёл близкое знакомство с фельдмаршалом Минихом, женившись — после как нельзя кстати последовавшей смерти своей первой супруги — на любовнице фельдмаршала. Эта бойкая дама следовала за армией Миниха повсюду и даже однажды разрешилась от бремени в военном лагере в ходе боевых действий против турок.

Благодарный Никите Трубецкому за прикрытие своих амурных похождений Миних закрывал глаза на его упущения по службе и возвысил Никиту до должностей генерал-прокурора и председателя Правительствующего Сената. Это не помешало Трубецкому отвернуться от своего благодетеля после смерти Анны Иоанновны и прихода к власти императрицы Елизаветы, дочери Петра Великого. Более того, именно Трубецкой устроил суд над Минихом и приговорил его к смертной казни, заменённой всемилостивейшей императрицей Елизаветой на пожизненную сибирскую ссылку. А Никита Трубецкой получил от Елизаветы Петровны высший имперский орден Святого Андрея Первозванного и деревни с крестьянами.

После смерти Елизаветы императором стал её племянник Пётр III. Он правил всего один год, но и этого непродолжительного срока хватило Никите Трубецкому, чтобы попасть