но перед глазами стоял светлый образ матери. Худенькая невысокая фигура, вьющиеся волосы, поднятые в пучок, жёлтое в лиловый цветочек платье. Мама очень любила это платье и часто надевала. Помню, как в парке на карусели я каждый раз ловил её взглядом среди других родителей именно по этому платью, что выделялось на фоне толпы.

Конечно, я помню и бессонные ночи из-за кашля, что душил её. Помню, как пыталась скрыть синяки под глазами пудрой. Помню, как варил суп в первый раз, когда Пашка был на работе, а маме было так плохо, что она встать не могла.

Не знаю, что нашло на меня, что я всё это рассказал Мышке. С Ритой мы вместе были не один год, а мне не хотелось таким делиться. А с Никой само полилось как-то.

А она притихла и слушала. Так внимательно, будто и её это цепляло. А потом я понял, что она молча плачет.

– Эй, ну чего ты? – у самого голос как-то повело. – Много лет прошло. Я привык, что мамы нет.

– Но всё равно дорожишь каждой мелочью в воспоминаниях. Так замечательно, что хранишь их, – вытерла тонкими пальцами щеки от влаги.

Это был и правда странный и непривычный разговор. Я делился тем, что было только моим. Самого удивляло, я ведь ещё вчера считал Мышку высокомерной и стервозной.

Я снова склонился и поцеловал её. Дал себе очередное обещание, что на этом всё, дальше стоп, иначе кто знает, сможем ли остановиться во второй раз. А мне почему-то не хотелось с ней спешить.

Но поцелуй затягивался. Становился глубже и слаще. А потом в дверь постучали. Может, оно и к лучшему.

– Кто это? – испугано спросила Ника.

– Петька, наверное, – я поднялся. – Пожрать притащил и одежду сухую.

Ника до самого носа укуталась в плед, а я пошёл открывать двери. Это действительно оказался Петя. Я вышел к нему на крыльцо, и мы закурили по сигарете. Наверное, по последней, потому что условились бросить – тренер крайне настаивал.

Перекинулись парой слов, а потом Петька всё же всунул своё любопытное жало.

– Тур, это же была тренерская дочка, да?

– Догадливый ты.

– Только не говори, что ты её трахнул.

Захотелось Петьке дать по лбу, но я ограничился взглядом, по которому он всё понял и пожал плечами, типа “окей, тебе самому виднее”. На этом тему закрыли. Петька отдал мне пакет с одеждой и протянул начатую пачку сигарет.

– Это гиблая хрень, на фиг не надо, – я смял пачку и выбросил в траву. – Ещё и тренер яйца оторвёт.

– Ага, – поржал Петька. – Особенно тебе.

Времени было дохрена, поэтому мы попрощались, я поблагодарил его за одежду и перекус, а потом вернулся в дом к Нике.

Глава 19

Николь

– Тур, это же была тренерская дочка, да?

– Догадливый ты.

– Только не говори, что ты её трахнул.

Я замерла под дверью, чувствуя, как громко и сильно бьётся сердце в груди. Знаю, подслушивать некрасиво. Но я и не хотела. Подошла, чтобы балетки свои убрать и засунуть внутрь газету, чтобы быстрее просохли.

– Это гиблая хрень, на фиг не надо, – послышался голос Артура в ответ. – Ещё и тренер яйца оторвёт.

– Ага. Особенно тебе.

В первую секунду я подумала, что мне показалось или что я не так что-то поняла. А во вторую внутренности сковало льдом. Стянуло, свело до боли и остановки дыхания. Будто в живот ударили или нож воткнули и пару раз провернули.

“Гиблая хрень”

“Нафиг не надо”

Вот что на самом деле он думает обо мне.

Потому что не дала?

А если бы всё случилось? Я и так позволила слишком многое.

Горячие слёзы запекли в глазах, и я с трудом смогла их сдержать, крепко-крепко зажмурившись. До крови закусила губу, но даже боли не почувствовала – так плохо было внутри, так сильно жгла обида.

Я даже не знала, что скажу сейчас Артуру, когда вернётся в дом. А ещё мне же как-то надо было попасть домой. Что если мы поссоримся, тем более теперь я знаю его истинные мысли, он уйдёт, оставив меня непонятно где среди ночи. Или вообще выгонит. Или… кто знает, на что он там способен, наверное, мне не стоит обманываться на его счёт.

Я его не знаю. Стоит помнить об этом.

Услышав, что парни прощаются, я юркнула обратно на диван и плотно укуталась в плед. Дверь тихонько скрипнула, и раздались шаги.

– Мышка, ты спишь? – спросил Артур тихо и ласково, но я уже понимала, что на самом деле он думает и как ко мне относится.

“Гиблая хрень. Нафиг не надо”

Да.

Новый спазм боли прошил тело, но я не подала виду. Продолжала лежать тихо и недвижимо. Пусть думает, что сплю. Так будет проще дотерпеть до утра.

– Ладно, спи, ещё пара часов у нас есть.

Я почувствовала, как диван прогнулся рядом – Артур лёг. А потом пришлось сцепить зубы, чтобы тело не отреагировало напряжением, когда он подвинулся ближе и обнял меня, прижался и тихо потянул носом у волос. Только зачем?

Я пыталась дышать ровно, но сдерживать тихие слёзы уже не получалось. И выдохнула свободнее уже лишь когда поняла, что он уснул. Выбираться из его объятий не решилась, но уснуть так и не смогла до момента, как у Артура пиликнул будильник на смартфоне.

Артур тяжело вздохнул и потянулся. Снова обнял меня и пощекотал за ухом.

– Просыпайся, соня, надо идти уже.

Я на секунду представила свои ощущения и настроение, свою реакцию на эту нежность, не услышь я того, что услышала. Но я не хотела быть обманутой и выглядеть дурой перед ним.

– Встаю, – я села, попыталась натянуть улыбку, что получилось с трудом.

– Держи, тут футболка Петькиной сестры двоюродной и джинсы, должны тебе подойти, – он протянул сложенные вещи.