– Что Вы имеете в виду?

– Я говорю, что у этого довоенного завода есть свой хозяин или хранитель – только он может отключить охранную систему. В экспедиции десятилетней давности я состоял в команде, которая должна была пленить этого хранителя и заставить отключить систему защиты. Мы наивно полагали, что это будет легко. Я – единственный кто выжил, столкнувшись с ним лицом к лицу… Тот ужас до сих пор преследует меня во снах. И я не хочу, чтобы ты пережила нечто подобное. Я не хочу отправлять тебя туда, даже зная, что ты мой лучший и, главное, подходящий по всем критериям агент…

Теперь он не просто тер шрам, а растирал ногтями, будто пытаясь содрать кожу.

– Прости, отвлекся. Надо добавить, что после провала моей операции Правительство санкционировало прямую атаку на комплекс. Как и следовало ожидать, древние технологии оказались сильнее наших солдат – вся экспедиция была потеряна.

– Но что же изменилось сейчас?

– Появились новые данные, которые пробудили старые надежды. Та экспедиция оказалась вовсе не такой уж бессмысленной – в результате нее, мы смогли получить образец крови хранителя. Исследователи выявили, что в ней содержится какая-то аномалия, предположительно, охранная система реагирует на нее, как на код «свой-чужой». Десять лет ученые пытались синтезировать эту аномалию в крови – безрезультатно. Кто-то с отчаяния предложил запустить широкий поиск в базах данных Города… Какого же было изумление, когда выяснилось, что среди граждан есть человек с идентичной кровью…

– Хочешь сказать…

– Нет, конечно, нет, – замахал руками шеф. – Это просто совпадение, как говорят биологи, одно на миллиард, но совпадение. Этот парень – уроженец города, он учится в Академии. Он – тот ключ, который отворит врата комплекса. Благодаря ему Город возродится…

Она помотала головой, от чего медные волосы заискрились – она хорошо знала, как это нравится шефу, но сейчас причина телодвижения была иной:

– Повтори еще раз: у какого-то парня в Городе кровь такая же, как у твоего страшного Хранителя?

Шеф вновь стал тереть шрам, но перехватив ее укоризненный взгляд, произнес с тоской:

– Ничего не могу с этим поделать – он чешется всякий раз, когда я вспоминаю ту встречу. Да, признаюсь, меня поначалу также насторожило это совпадение, но на протяжении всех этих лет никто и подумать не мог искать аномалию крови у жителей Города.

– Но ты говорил, что вовне Города живут Зараженные – может он один из них?

– Абсурд. Кроме того, мы сделали все необходимые проверки – он чист. Расслабься, Сандра – это просто прихоть природы. Он не является копией этого самого хранителя, но главное, что охранная система воспримет его как «своего». Да и наше с тобой мнение уже неважно: ты слышала Правителей – операция назначена уже на послезавтра. До этого времени тебе предстоит завербовать объект – благо вы практически ровесники.

– Кто он?

– Аналитики собрали лишь поверхностную информацию. Наш объект студент Академии – его биография немного мутновата, но, в целом, ничего предосудительного. Я уже спланировал комбинацию как заставить его помочь городу и при этом не посвящать в курс происходящего. Твоя задача сблизиться, охарактеризовать и вести его так, чтобы он ничего не узнал вплоть до самого разгара операции. Все подробности задания, включая личное дело объекта, здесь – ознакомься.

С этими словами он протянул девушке черную папку с грифом «Совершенно секретно». Взяв ее, Сандра кивнула и, понимая, что на этом аудиенция закончена, направилась к двери.

– Есть кое-что еще, Александра, – сказал он, и она замерла.

– Меня зовут Сандра, шеф!.. Слушаю вас.

– У меня очень нехорошие предчувствия.

– Что-то конкретное?…

– Нет, – качнул головой он и задумчиво потер шрам. – Но судя по его делу, он – нищеброд, игроман и бездельник. Однако его до сих пор не вышибли из Академии – это неспроста…

– Может быть он просто «обаяшка»?

– Может быть. Но обаяние – один из составных элементов внушения. Возможно, он хорошо владеет этой силой, так что сейчас ты пойдешь к нейропрограммисту и обновишь антигипностический блок в своей прелестной головке. Даже если он обычный студент-неудачник, перестраховка не повредит. Это приказ.

– Есть, шеф.

– И еще. Мне кажется, у тебя могут возникнуть сложности с легендой. Тебе предстоит под видом двадцатилетней богатенькой дурочки, вжиться в среду тинэйджеров, игроманов и прочих идиотов – для этой роли у тебя слишком колючий взгляд.

– Ну, шеф, ты же меня хорошо знаешь – я неплохая актриса.

– В том-то и дело, что хорошо знаю. Ты переоцениваешь свои способности.

– Нуу…

– И ты слишком часто «нукаешь». Если в твои-то годы хочешь оставаться маленькой девочкой, попроси доктора Сармата сделать так, чтобы говорила вместо «ну» – «мур»… Сойдешь за няшку. В сети пишут, что тинэйджеры без ума от няшек.

У Сандры отвисла челюсть. Не давая ей возможности прийти в себя, шеф напомнил, что это приказ, и велел закрыть дверь с обратной стороны.

Сандра не решилась ненароком «позабыть» дополнительное указание шефа – в конце концов, она сама пришла к нему за этим заданием. Она подтвердит свой профессионализм, пусть даже для этого потребуется выполнить издевательский приказ.

И нет, ее вовсе не зацепили слова шефа, о том, что она склонна себя переоценивать – эти слова просто бесили!

Медицинский кабинет внушал едва различимую тревогу. Дело было вовсе не в букете подозрительных запахов, скорее в излишней белизне интерьера, количестве и габаритах гудящего и перемигивающегося оборудования.

– Доктор, – позвала она, – мне также необходимо убрать из своей речи некое слово, которое, по мнению некоторых, я слишком часто употребляю.

Доктор Сармат, дряхлый старикан, сразу не понравился Сандре. Его лысину украшала лишь каемка жидких волос, старческие пятна облепили ее как грибы гнилой пенек. Но дело не в пятнах. Было в его походке, манере и во взгляде что-то вселяющее уныние даже в нее: молодую, активную и неуемную. Наверное, все дело в его лице, напоминающем морду собаки породы бассет-хаунд, именно оно придавала всему облику налет глубоко уныния и усталости от жизни. А усталый вид всегда ее напрягал.

Он посмотрел на нее своими ромбовидным глазами, спокойно и серьезно, от чего возникло желание отвернуться. Но это было бы крайне невежливо и поэтому она вынуждена была терпеть эту жуть.

– Желаете избавиться от слова-паразита? – уточнил он.

– Нет… это просто часть речи, которую я употребляю немного чаще остальных. Мне необходимо, чтобы вы заменили «ну», на «мур»…

Он не улыбнулся, складки лица даже не дрогнули. Серьезно кивнув, он, наконец, убрал от ее лица свой влажный взгляд и шаркающей походкой отправился настраивать аппаратуру.