В глазах темнеет, тело трясет, но сердце бьется сильней и дыхание учащается. Саймон Сэт – это хорошее заклинание.

– Саймон Сэт, – прошептали губы, – клянусь, что не умру, пока не оторву твою проклятую голову.

…Но что это? Почему пропало небо, и тело стало легким, невесомым и холодным? Что это передо мной?»

– Нет! Не надо! Отпусти! – зашипела она, поняв, что оказалась во власти потусторонней силы.

Призрак из ада добрался до нее раньше, чем она умерла. Теперь она висит над землей, и ледяная рука сжимает ее горло. Руки царапают невидимую плоть, а болтающиеся ноги изо всех сил пытаются найти опору.

– Нет! – шипит она, пытаясь ослабить ледяную хватку и одновременно повиснуть на прозрачной руке.

Сквозь преграду из ужаса и паники из подсознания пробиваются чуждые мысли.

«Вот она – смерть. Слава Великим стенам, она наконец-то пришла…»

Перед смертью обострились все чувства: она ощущала дуновение ветерка и слезинку, катящуюся на грязной щеке.

Сандра широко раскрыла рот, но сжатое горло не пропустило в легкие воздух и не трансформировало его в пронзительный крик. Она увидела пасть призрака. Прозрачную, почти невидимую – и это не от того, что перед глазами все расплывается.

Демон кусает себя, и она видит, как его прозрачные клыки вонзаются в полуматериальную руку, но кровь капает плотная и яркая. Она настоящая – такая же, как у нее.

«Что он делает? Нет, не хочу!»

Кровоточащая рука оказалась перед ее лицом и капли алого пролились на нее сверкающим дождем. Ледяная кровь оросила ее губы, соленая влага с металлическим привкусом упала ей в рот.

Он бросил ее на землю как тряпичную куклу и исчез без следа… Совсем как Саймон Сэт.

Ее сумрачный мир, наконец, померк. Несколько мгновений она гадала, придет ли ему на смену какой-либо другой… А потом ее полностью поглотила тьма.

Она вновь бежит. Бежит долго – с того самого момента, как очнулась после нападения демона. Травянистая местность осталась позади – впереди лишь валуны почти с нее в высоту и крутые сопки предгорья.

Самочувствие оставляло желать лучшего, однако она бежала. Демон думал, что она мертва. Но он просчитался.

Как-то давно, когда она была еще маленькой девочкой, спросила отца, который вышел из душа, обернутый полотенцем:

– Папа, почему у тебя на груди и спине такие большие шрамы? Ты вправду сражался с чудовищем?

Отец продемонстрировал свою чарующую ухмылку, но не отшутился как обычно. Посмотрел прямо в глаза и сказал:

– Ты уже большая девочка и должна знать, что чудовищ нет. Нет ни монстров, ни магии.

В ответ она настойчиво указала своим тоненьким пальчиком на большие, белые, как водяные змеи из книжки, полосы, тянущиеся от ключиц до живота – он говорил, что это называется шрамами.

Он вновь усмехнулся:

– Помнишь, в прошлом году меня не было дома месяц? Тогда я путешествовал за Городом – вертолет, в котором я летел к тебе, разбился и я с пилотами шел по лесу, пока не встретил медведя. Он был огромным, черным, зубастым. Когда он встал на задние лапы и заревел, все пилоты побросали автоматы и понеслись без оглядки, а я выстрелил, но, наверное, промахнулся.

Она широко раскрыла глаза и зажала руками рот, но отец был неумолим:

– Медведь настиг меня в один миг. Острые как бритва когти начали раздирать меня, словно нагретый пластилин, а следующее, что я помню: очнулся в яме среди корней и листьев – медведь подумал, что я мертв. Но он просчитался. Он собирался подождать, пока мое тело распухнет и станет мягким и сладким, но я перехитрил его. Несмотря на раны, мне удалось уползти за пределы его территории… Но тебе нечего бояться – этот медведь остался там, далеко за стенами и туманом – ему никогда до тебя не добраться…

Царство камней и валунов вдруг сменилось вотчиной взмывающих в небо скал. Могучая гора вальяжно заступила дорогу, но Сандра почти сразу нашла расщелину, почти что каньон, будто перст указывающий путь. Приняв это открытие за добрый знак, она, наконец, остановилась чтобы отдышаться. Конечно, этого делать не стоило, демон, как тот медведь, в любой момент мог обнаружить пропажу ужина и пуститься в погоню. Но силы были на исходе.

Просто невероятно, что она вообще сюда добралась: настоящее чудо, что она могла бежать – еще час назад она изнемогала и сил не оставалось даже на обычный шаг.

Она неожиданно вспомнила безумие, творившееся в голове, когда она падала, поднималась и снова ползла, как заклинание произнося ненавистное имя. Возможно, это имя и вправду помогло активировать скрытые резервы организма, а возможно, это сделал демон, напугав, быть может, до седины.

Кровь перестала течь – Сандра не стала раздвигать края материи, опасаясь разбередить рану. Теперь казалось, что ранение было не столь уж опасным – просто не верится, что она жевала сопли, как какая-то девчонка. Немного подумав, она списала то состояние на шок и острую боль от открытой раны.

Прикрыв глаза, она прислушалась к себе: действительно, рана давала о себе знать лишь редкой пульсацией, к которой, впрочем, она привыкла настолько, что могла не обращать внимания.

Но это относилось лишь к боли. Чувство голода настолько разбушевалось, что стало проблемой. Конечно, можно было все же немного отдохнуть, исхитриться перевязать рану и наловить этих сусликов, которых она в избытке видела, пробегая по равнине, но она чувствовала, что это ей дорого обойдется. На этот раз демон разорвет ее на части.

Чуть выровняв дыхание и немного охладив тело, она продолжила путь шагом.

Ее цель – Левиафан. Он где-то здесь, за этими скалистыми гребнями. Достигнув его, она окажется в безопасности и все ее проблемы останутся в прошлом.

Конечно, ей еще предстоит собрать поисковую команду и изловить некоего субъекта с дурацким именем, но сложностей возникнуть не должно. Она справится. Саймон Сэт никуда не денется. Расплата не заставит себя ждать. О нем на время можно забыть…

И как только она могла в самом начале принимать его за студента-неудачника? Что с ней было не так? Может быть, дело в той мистике, что окружила его словно мифическим плащом-невидимкой, или дело и вправду в ней самой? Может быть прав был шеф, говоря, что она возомнила о себе слишком много: убежденная в том, что от ее глаз ничто не скроется, просто позволила себя одурачить. С самого начала она считала, что ведет игру, и эта самоуверенность не позволяла разглядеть тревожные признаки, проскальзывающие из-под маски этого чудовища… А потом было слишком поздно.

Там, в игровом зале, среди бесчисленных людей, желающих уйти от реальности, он показался ей безобидным, чуть замкнутым в себе и даже немного пришибленным тихоней. В его зеленых глазах была тоска: ему только что подсунули в лотерее баснословный выигрыш и теперь он не знал, что делать. Исполнить долг честного гражданина, который велит бежать в полицию и сообщать о непонятной ошибке, или умолчать, оставив себе весь выигрыш, и подвергнуться риску быть изгнанным в трущобы?