— Во двор дома.

— Как думаешь. Пыжик, пролезу я в нее или нет?

Он с симпатией посмотрел на Денисию, потом скептически — нафорточку и усомнился:

— Вряд ли.

— Давай на спор.

Поспорили. Леха ее подсадил, Денисия протиснулась (не безтруда) и.., оказалась на улице.

— Понял? — спросила она, входя уже через дверь. — А тывоображаешь, что держишь свои сокровища под запором. Охрана-то небось наверхусидит. Вниз спускается только по крайней нужде. Так что, Пыжик, если кому оченьпонадобится, карлика или ребенка в форточку эту засунут, он любую бумажкувытащит.

Пыжов, вместо того чтобы встревожиться за свой «хлам», вдругобрадовался и завопил:

— Стоп! Стоп!!!

— Что — стоп? — удивилась Денисия. — Я и так стою.

— А что ты сейчас сказала?

— Сам слышал, решетку надо на форточку ставить. Любойребенок твои документы упрет.

— Ребенок или карлик! — возликовал Пыжов.

— Да нет, карлик туда не влезет, — сама себя опроверглаДенисия. — У карлика торс как у крепкого взрослого мужика. Маленький он толькоза счет кривых и коротких ног.

— Да ты не о том! Понимаешь, карлик! Карлик!!!

Если Карлуша друг детства, следовательно, это кличка его.Клички происходят не только от фамилий.

Я думаю, что он маленького роста. Понимаешь? У нас уже,считай, есть его примета!

— Ну, это еще не факт, — не согласилась Денисия, — но мысльдельная. С форточкой что будешь делать?

— Потом разберемся, — отмахнулся Пыжов. — Все равно теперьсамые ценные вещи в другой архив перевезу. Сказать, кто сюда приходил?

— Люди Карлуши?

— Думаю, что не прямо его, но по его заказу, а ты откудазнаешь?

Денисия честно созналась:

— Подслушивала.

Пыжов ужаснулся:

— Сумасшедшая! А если бы они в подвал вломились? Ладно,обошлось, — обнаруживая испуг в глазах Денисии, заключил он. — Пока убедил их,а там посмотрим. Как думаешь, Зойка не растрепала банкиру, что знает меня?

— В связи с чем? — удивилась она. — Вряд ли банкир с нейбеседы вел о ее старых друзьях.

— Да уж, — согласился Пыжов, — о чем с ней вообще можно былоговорить? О брюликах и о шмотках?

— Ну зря ты так, — обиделась за сестру Денисия. — Зойка быласовсем неглупая.

— И то верно, что это я? О покойных только хорошее. Темболее что Зойка и вправду была не дура.

Это интересы у нее были глупые. А гоблины эти, — вернулся онк прежнему разговору, — и в самом деле не знают, что я с вами знаком. Если бызнали, трясли бы, а они лишь осторожно пощупали.

— Но почему именно тебя?

Пыжов задумался:

— А черт их знает! Ладно, давай работать.

И Денисия вернулась к своим папкам. Леха тоже упорно рыл. Кутру общими усилиями накопали: двадцать общественных организаций, триполитические партии и штук триста различных 000 — обществ с ограниченнойответственностью. Ко всем так или иначе был причастен банкир.

Денисия пришла в отчаяние:

— Найти среди них Карлушу сложнее, чем иголку в стоге сена.

— Не скажи, — задумчиво возразил Пыжов. — Зоя ваша быладевушкой не слишком образованной, следовательно, что?..

— Что?

— Доступное ее пониманию преступление нужно искать. Уж незнаю, кого она там увидала, в своем подвале, но ясно одно: банкир и Карлуша тамточно были. И говорили они о чем-то понятном ей. Если бы речь шла окаком-нибудь экономическом преступлении, я думаю, не впечатлилась бы она таксильно.

— Нет, конечно, — согласилась Денисия. — Экономическогопреступления ей вообще не понять.

— Тогда подумай, что могло ее впечатлить?

— Да сто раз уже думала. Не знаю. Ума не приложу.

Пыжов рассердился:

— А ты приложи! За каким чертом всенощную здесь устраивали?Ты же лучше знаешь ее. Что это?

Что за преступление? Какого разоблачения испугался Карлуша?Может, убийство? Тогда мы не там копаем. Нужно все последние «заказухи»шерстить и с Воровским, с его раскладами их увязывать.

— Да нет, не убийство, — потрясла головой Денисия. — Чтоугодно, только не это.

Пыжов впился в нее глазами:

— Почему так решила?

— Да много причин. Во-первых, Зоя не такая стерва, как все оней думают, но и не ангелом была.

Подумаешь, банкир и Карлуша кого-то там заказали.

Она, само собой, их не одобрила бы, но и слишком убиватьсяне стала б. Ее же, когда она из дома выскочила, буквально трясло.

— Может, испугалась?

— Нет, от ненависти. От злости. Она была в ярости. Говорютебе, Зойка зубами скрипела.

— Но что? Что могло ее так возбудить? — закричал Пыжов.

Денисия покачала головой:

— Не знаю. Знаю только одно: нечто, связанное с бизнесомсамого банкира. Когда она психовала, то твердила: «Мразь, на чем деньги делает,сука!» Это я точно помню. Больше всего ее возмущало, что он не простопреступление совершает, а еще и деньги на этом делает. Так взяло ее за живое,что хотела уйти от Воровского. Насилу отговорила, — всхлипнула Денисия. — Лучшебы я этого не делала.

Пыжов похлопал ее по плечу:

— Ну-ну, мокроту мне тут разводить прекрати.

Ни в чем ты не виновата. Кто же знал, что так получится?Давай лучше думать. Значит, убийство нам не подходит. Уже легче. Тогда что:проституция, наркотики, оружие.

Денисия фыркнула:

— Да ну, проституция.

— Почему, проституция — дело доходное, но труднопредставить, что Боровский станет в эти игры играть. Тем более что его, как онпризнался, Карлуша втянул. А раз не по своей он воле неведомое нам затеял,значит, это нечто, связанное с оружием или с наркотой. Наркота впечатлила быЗойку?

Денисия представила, как Зойка узнает, что ее муж причастенк торговле наркотиками, и сразу начинает лютой ненавистью его ненавидеть…

— Нет, на нее это не похоже, — вздохнула она. — В Москвенравы быстро мельчают. Ничем здесь народ не удивишь, все воспринимают какдолжное.

— Не только в Москве, — возразил Пыжов, — в этом смысле всястрана обмельчала. Значит, остается оружие. Что скажешь?