– И что теперь делать? – растерянно нахмурилась Ванесса. Никогда прежде не становившаяся объектом чьих-то нападок, девушка впервые ощутила на собственной шкуре, каково это – получить несправедливое обвинение в свой адрес.

Ей не понравилось.

– Да ничего не делать, – пожал плечами Ансель.

– Но нельзя же это просто так оставить! Неужели тебя это ничуть не задевает? – продолжала кипятиться Ванесса.

– Я привык, – спокойно ответил Ансель. – Когда я только начинал в Конструкторской, меня, знаешь ли, приняли далеко не с распростертыми объятиями, и я много чего о себе слышал. По сравнению с тем портрет на стене – сущая ерунда. Он не обзывает, не меряет презрительным взглядом и не подстраивает мелкие пакости. И не требует, чтобы меня отсюда вышвырнули, – добавил он, напомнив, как в свое время Ванесса пыталась через свою высокопоставленную тетку добиться увольнения Анселя из Конструкторской.

Ванесса слегка покраснела, но сделала вид, что не поняла намека.

– Нет, вы подумайте! – возмущенно продолжила она. – Идет самая что ни на есть настоящая война, а наша замкомандующая мается такой ерундой! Неужели ей больше нечем заняться? Если бы у нее были реальные заботы и проблемы вместо выдуманных…

– Да взять хотя бы эти ее знаменитые тренировки, – подхватил Тайрек.

С начала войны генерал эр Спата отменила ежеутренние тренировки морали и боевого духа.

– Тренироваться надо, когда готовишься к войне. А когда война началась, ты идешь на нее с тем запасом, какой у тебя есть, – обосновала она.

Мадам лин Монро приуныла, но вскоре нашла новые способы поднимать мораль и боевой дух служащих. Ежеутреннее исполнение гимна Арамантиды в «деревяшке» перед завтраком. Непременное воинское приветствие имперского флага всякий раз, как он попадает в поле зрения. Призывы и лозунги на стенах. И вот теперь – доски гордости и порицания.

– Лично я по этим тренировкам ничуть не скучаю, – заметил Ансель. – Собственно, вряд ли на всей базе найдется хотя бы один человек, кроме самой мадам лин Монро, кто огорчился бы по поводу их отмены.

– Что ж, ничего другого от этой неудачницы рей Хок и не ожидали, – внезапно раздался звонкий голос. – А уж от остального сброда – тем более! – во всеуслышание заявила подошедшая к стенду Моретта эр Клейса и эффектным жестом откинула за спину свой роскошный конский хвост.

Ансель покосился на авионеру. После того инцидента в «деревяшке» за ужином Моретта не упускала возможности громко сказать о Нике какую-нибудь гадость. Юноша не раз гадал, в чем была причина такого поведения. Моретта завидует Нике из-за ее аэролита – или же у нее просто гадкий характер и ей доставляет удовольствие унижать окружающих?

Стоявшая рядом Ванесса буквально зашипела от ярости и, вероятно, бросилась бы на Моретту, не удержи ее Ансель на месте. Девушку ужасно бесило, что она не может поставить Моретту на место, ведь даже ее громкая фамилия не могла перевесить того факта, что Ванесса была всего лишь механикерой, тогда как Моретта – полноправная авионера.

Тем не менее просто стерпеть такое оскорбление девушка не смогла.

– Это кто здесь сброд, паршивая ты мерзавка? – начала было Ванесса, но ее прервало появление личной адъютанты главнокомандующей.

– Что происходит, по какому поводу сбор? – осведомилась она.

– Делла, – тут же вышел вперед Тайрек и галантно приложился к руке дамы, а она в ответ приобняла его за плечо.

Ансель лишь покачал головой, услышав, что приятель уже прилюдно называет адъютанту по имени. Да, этот парень времени даром не терял!

Впрочем, адъютанта тоже не теряла времени даром. На мысе Горн всегда не хватало джентльменов, так что повышенное внимание от дам немногочисленному мужскому населению было обеспечено. И то, как рослая, на полголовы выше юноши, дама по-хозяйски положила руку на плечо Тайрека, должно было дать понять всем остальным, что эта территория занята и охраняется.

– Мы тут, видишь ли, любуемся творческими изысканиями многоуважаемой мадам лин Монро, – улыбаясь, сказал ей Тайрек и кивнул на «Доску порицания».

Адъютанта недовольно нахмурилась.

– Генерал эр Спата это не санкционировала, – заметила она.

– Думаю, тут наша замкомандующая проявила самодеятельность, – подмигнул своим друзьям Тайрек.

– Я сегодня же доложу генералу, – все еще хмурясь, сказала адъютанта. – Она во всем разберется.

Тайрек бросил быстрый взгляд на Анселя и украдкой поднял большой палец вверх, словно говоря, что дело в шляпе.

Ансель спрятал улыбку. Порой Тайрек безумно раздражал его своими детскими выходками, но чего у него было не отнять, так это того, что, несмотря ни на какие обстоятельства, Тайрек всегда был готов помочь своему другу.

– А у меня для тебя небольшой сюрприз, – услышал Ансель Деллу, увлекающую его приятеля в сторонку. – Держи. – Адъютанта протянула Тайреку небольшую коробку шоколадных конфет – самый расхожий после цветов подарок, который делали дамы своим избранникам.

Тайрек едва заметно скривился при виде лакомства, но тут же натянул на лицо фальшивую восторженную улыбку.

Ансель снова усмехнулся и отвернулся, но улыбка пропала без следа, лишь только он увидел входящих в «деревяшку» Тристана с Мией, а почти сразу следом за ними – Нику.

Юноша подавил невольный вздох. Пора бы ему уже привыкнуть; но всякий раз, когда перед ним появлялась Мия, это словно заставало его врасплох. А уж когда он видел, как она смотрит на Тристана…

Переведя взгляд на Нику, Ансель увидел, как к ней подскочил щегольского вида джентльмен, при виде которого девушка так и расцвела.

Настроение окончательно испортилось. Нахмурившись, Ансель вышел из «деревяшки» и направился в Конструкторскую, совершенно забыв о том, что вообще-то он собирался нормально поужинать. Работа над «Молнией» подходила к концу, так что можно было написать подробный отчет о проделанной работе мадам рей Брик. Ансель не сомневался, что она будет рада получить от него письмо.

О Нике юноша старательно не думал.

Ника столкнулась с Анселем следующим вечером на авиодроме возле почтового авиона, к которому уже тянулась длинная очередь – ведь сегодня принимали письма всего личного состава, а не только голубые конверты от авионер.

Письма в голубых конвертах гарантированно доставлялись по всей Империи в течение суток, но право положить свое письмо в такой конверт имели только авионеры. Все остальные слали свои письма в самых обычных, желтовато-серых конвертах, и доставляла их почта по мере возможности.

Обычную почту с мыса Горн забирали раз в неделю. Письма авионер – каждый день.