– Обе? – переспросила Агата, не обратив внимания на остальные вопросы. – Получается, Ники здесь нет?

– Так о чем я тебе и говорю! И ведь даже не зашла попрощаться! Собрала вещички и оставила мне деньги и записку. Улетаю, мол, на мыс Горн, обратно не ждите.

– На мыс Горн! – воскликнула Агата. – Но как? Она же еще только учится!

– А я откуда знаю? – развела руками хозяйка. – Больше того, что было в записке, я все равно рассказать не могу.

– Да, конечно, спасибо вам большое, – рассеянно поблагодарила девушка, забирая саквояж со своими вещами, который предусмотрительная домоправительница собрала и оставила в чулане.

Значит, Нику отправили на мыс Горн…

Возвращаясь обратно к парку Ржавых Каруселей, Агата была полностью погружена в свои мысли – и лишь уже почти дойдя до места, словно споткнулась, услышав доносящиеся из-за угла, с широкого перекрестка, крики девочек – разносчиц газет:

– Горячие новости! Горячие новости! Арамантида объявила войну Третьему континенту!

* * *

– Ника, будь внимательнее – авиолет идет прямо на тебя! Добавляй скорости и начинай готовиться к атаке на проходе. Ровнее держи, ровнее! Враг заложил вираж… Подожди, что ты делаешь? Зачем пристраиваешься за ним? «Свечку» вверх – и корректируй траекторию в сторону виража авиолета. А теперь давай «падающую звезду» – и заходи на противника по прямой, срезая его дугу. Да, вот так! Правое крыло приспусти… Хорошо! Видишь, что получается: авиолет может уйти в самый крутой вираж, но ты все равно окажешься у него позади… Неплохо, Ника, неплохо.

Ника с облегчением перевела дух.

Выполнявшая роль вражеского авиолета белая «Чайка» Мии сделала полупетлю на прощание и повернула обратно к авиодрому.

Ника заметила, что Тристан проводил авион подруги задумчивым взглядом. Похоже, с тех пор как он узнал, что его девушка не помнит своего прошлого и, возможно, бывшая невеста Анселя, их отношения переживали непростые времена.

Впрочем, страдал от этого не один лишь Тристан. Всякий раз, когда Ансель сталкивался с Мией, Нике чудилось, что в глубине его глаз появляется тщательно затаенное ожидание. Видимо, юноша продолжал надеяться, что в один прекрасный день случится чудо и Мия его вспомнит.

А пока Мия общалась с Анселем вежливо и приветливо, как с любым другим человеком на базе, и была веселой и беспечной с Тристаном, словно пытаясь снять внутреннее напряжение, которое он испытывал. Ника была готова поклясться, что ни Тристан, ни Ансель не знают, что все эти солнечные улыбки и легкий тон – лишь игра. Девушки жили в одной казарме, и Ника видела, как быстро может слететь с лица Мии фальшивая беспечность.

– Ты выглядишь напряженной, – отвлек девушку от раздумий голос Тристана. – Устала?

Ника покачала головой. Нет, она не устала. Просто думала об Анселе. А надо думать о полетах. Тем более что летные фигуры у нее получались с каждым разом пусть и увереннее, но все еще не идеально. А ведь они с Тристаном выполняли только фигуры простой и средней сложности, самые ходовые в воздушных боях. Фигуры высокой и высшей сложности они почти не практиковали.

– Такие фигуры требуют мастерства и опыта, которые ты еще не набрала, а также предельной концентрации, – пояснял авионер. – И если в учебных условиях ты еще можешь с ними справиться, то в бою – нет. Так что оставим их на потом.

Ника не возражала. Ее и так постоянно преследовала мысль, что в настоящем бою все наработанные фигуры просто вылетят у нее из головы от страха. Ведь именно это произошло в самый первый день на базе, когда они с Анселем и Ванессой самовольно летали на «Грозе».

Тристан словно подслушал ее мысли.

– Чем больше ты практикуешься, тем быстрее и лучше станет получаться. А практики у нас скоро будет хоть отбавляй.

Ника криво усмехнулась в ответ. Вот уж что верно, то верно! За неделю с момента объявления войны и дня не прошло без стычек в небе!

С началом войны Третий континент кардинально изменил состав своих патрулей. Если раньше те всегда состояли из авиолетов какого-то одного княжества, то сейчас они дежурили на границе вперемешку. Такие перемены заставляли волноваться сразу по двум причинам. Во-первых, почти сразу возникала мысль, что ради войны с Арамантидой Третий континент начал объединяться и оставил свои внутренние междоусобицы позади – и это, безусловно, сделало его сильнее. Во-вторых, теперь нельзя было выбрать тактику в зависимости от того, кого встречаешь на границе. Прежде можно было сказать: «Сегодня в небе либонорцы, они хороши в обороне, но первыми атаковать не будут», или: «Это эскадрон Аргеста, на которых чуть надави – и они побегут», или же: «А вот и ребята из Фиолина, готовимся к любым неожиданностям». Сейчас, когда в боях участвовали несколько княжеств одновременно, соответствующим образом подготовиться больше не получалось.

Хотя пока Третий континент и не атаковал базу, но возле границы вел себя очень агрессивно. А Арамантида реагировала на каждую провокацию. Эти маневры походили на то, как бойцовские петухи примериваются к бою: вроде пока и не дерутся, но активно наскакивают друг на друга, выискивая слабые места у противника и стараясь получить в основном моральное преимущество.

Кто выигрывал, пока сказать было сложно; обе стороны несли пусть и небольшие, но потери. Однако на мысе Горн пребывали в уверенности, что, как обычно, в этой демонстрации характеров выигрывает Арамантида – ведь одна авионера стоит двадцати авиолетчиков!

Ника в патрулировании пока не участвовала. Ансель все еще колдовал над авионом, перестраивая его под мощности аэролита девушки, и Ника продолжала тренировки с Тристаном. И теперь два раза в день они с рей Дором улетали подальше к западу от базы, чтобы не мешать ни патрульным авионам, ни грузовым и новым боевым летным машинам, которые непрерывным потоком прибывали на мыс Горн, доставляя авионер и механикер, новобранцев и обслуживающий персонал, оружие и боеприпасы и конечно же новых монкулов – много новых монкулов.

Тренировки с Тристаном очень помогали обретать чувство уверенности в себе, но все равно Ника частенько думала о том, что, как только ее летную машину закончат, никто больше не будет сидеть рядом с ней в кабине и подсказывать, что и как нужно делать. И скидок на ее неопытность больше не будет; от нее будут ожидать того же, что и от других авионер… Нет, не так. От нее будут ожидать большего. Намного большего.

«А ведь могла спокойно учиться в летной школе, – напоминал Нике внутренний голос в минуты слабости, когда девушка сомневалась, справится ли она. – Никто бы силой не заставил. Все авионеры на базе получили полное летное образование, а тебя сорвали после первого триместра. Много ли будет толку от такой авионеры? Ведь размер летного камня не влияет на мастерство!»

«Но много ли толку будет от такого обучения, если в школе некому учить, как справляться с моим летным камнем?» – парировала Ника.

Внутренний голос пренебрежительно фыркал и замолкал. На некоторое время.