Теперь мне надо было заявиться в «Унипластстрой». Сначала я хотела нагрянуть туда без предварительного звонка, но потом решила все-таки позвонить: вдруг директор отсутствует, чего мне зря время терять. Я набрала номер, который дал мне вчера Илья.

Мне ответил женский мелодичный голос.

– Приемная «Унипластстрой», секретарь Виолетта… Пока еще, – зачем-то добавила она. – Слушаю вас.

– Добрый день, – поздоровалась я. – Частный детектив Татьяна Иванова. Мне нужен Валентин Борисович. Он у себя?

– Конечно, соединить вас? – с готовностью предложила секретарша.

– Я бы предпочла личную встречу.

– Тогда приезжайте. Валентин Борисович вас непременно примет.

Я удивилась. С чего это она так уверена, что директор примет меня? Ведь он еще и не знает, что Таня Иванова собирается осчастливить его своим визитом. Интересно, это что же, секретарша решает за руководителя, кого он будет принимать? Вообще, вся эта ситуация выглядела как-то не по правилам, что ли. Обычно секретарша всеми силами оберегает своего шефа от непрошеных визитеров, а эта… Ладно, на месте разберемся, что к чему. Я вошла в вестибюль здания по улице Магнитной, где располагался офис «Унипластстрой». Поднявшись по ступенькам, я оказалась рядом с охранником и спросила его, как попасть в нужный мне офис.

– Вам на второй этаж, – ответил он. – Можно на лифте, – кивнул он направо.

В просторной приемной похожая на куклу Барби секретарша лет девятнадцати. Большие глаза, миниатюрный носик, осиная талия, длинные ноги, белокурые локоны… «Барби» что-то укладывала в картонную коробку, стоявшую на столе.

– Здравствуйте, – сказала я. – Я вам звонила по поводу своего визита.

– Ах да. Вам нужен Валентин Борисыч. Так?

– Совершенно верно. И вы заверили, что он непременно меня примет.

– Проходите, проходите. – Она на секунду оторвалась от своего занятия и приветливо распахнула дверь в кабинет. – Валентин Борисыч свободны.

– Виолетта! Ты что это себе позволяешь? – пророкотал бас, и в дверях кабинета показался крупный мужчина с редкими рыжеватыми волосами. – Кто тебе сказал, что я свободен?

– Да никто! – передернула плечами Виолетта и снова подошла к столу.

– Вы ко мне? – спросил Глазунов.

Я кивнула.

– Обождите, – отрезал он и повернулся ко мне спиной, намереваясь пройти в кабинет.

– Извините, но мне некогда ждать. – И я с решительным видом шагнула в кабинет.

Он, не ожидая от меня такой прыти, на секунду опешил и пропустил меня вперед. Кабинет был обставлен стандартным набором офисной мебели. Глазунов еще какое-то время постоял у входа в свой кабинет. Поняв, наконец, что я к нему всерьез и надолго, директор «Унипластстрой» со вздохом закрыл дверь и подошел ко мне. Я же в это время удобно расположилась в одном из кресел.

– Кто вы такая и почему так бесцеремонно врываетесь в мой кабинет? – спросил он и сел за свой стол.

– Я – Татьяна Иванова, частный детектив. А ворвалась я так бесцеремонно потому, что дело не терпит отлагательств. Какие уж тут китайские церемонии! Вам знаком этот мужчина? – Я встала, вынула фотографию Фомина, которую получила от Недорослева, и сунула ее Глазунову под нос. Директор отрицательно помотал головой, едва взглянув на фотографию. По его реакции мне стало ясно, что он знает Фомина.

– Вы посмотрите внимательнее, Валентин Борисович. Что ж вы так мельком-то?

– Мне незачем досконально изучать фотографию. Этого человека я не знаю.

– Да? А вот ваш племянник Илья утверждает, что вы с ним видели этого, как он выразился, мужика.

– Мало ли что наболтал вам мой племянник! Может, и видели. И что с того? Мало ли я кого-то где-то видел! Это еще не повод, чтобы вы вот так… нахрапом вели себя… А что он совершил-то, этот, с фото?

– Он убил человека. Его разыскивает полиция. Так когда вы видели его последний раз?

– Послушайте, Татьяна! Я же сказал, что он мне незнаком!

– Вы хорошо подумали, Валентин Борисович? – спросила я, усаживаясь на кожаный диван, стоявший рядом с рабочим столом директора. – Прежде чем мне ответить?

– А чего тут думать?

– Подумать, что вам выгоднее. Сказать правду или солгать? Знаете, как говорится в поговорке: «Лучше горькая правда, чем сладкая ложь».

Я замолчала, ожидая, как он прореагирует.

– Что вы тут загадки мне загадываете? Сказки какие-то рассказываете!

– Какие же это сказки и загадки?

– Тогда что? Шутки-прибаутки, намеки? – раздраженно спросил Глазунов.

– Да вы, Валентин Борисович, просто знаток русского народного творчества: перечислили почти все жанры!

– Хватит мне тут зубы заговаривать! Что вам надо от меня, в конце концов?

– Чтобы вы предельно откровенно ответили на мой вопрос. Вот и все. Ведь вы узнали этого мужчину, чья фотография перед вами. – Я снова ткнула фото чуть ли не в нос Глазову. Он инстинктивно отодвинулся. – Узнали, но стали отрицать, что видели его. Стало быть, знаете.

– Видеть и знать – это две большие разницы, – возразил он.

– Хорошо, давайте будем все делать последовательно. Я согласна. Так значит, этого мужчину вы видели. Теперь следующий вопрос: при каких обстоятельствах? Где встретились? Кто вас познакомил?

– Да что заладили одно и то же?!

– Так какие у вас с ним были общие дела? Или не были, а до сих пор имеют место быть?

– Да хватит вам! – Он рубанул рукой по столу. – Комедиантка какая-то!

– А вот это вы совершенно напрасно, Валентин Борисович, – тут уже я взъярилась не на шутку. – Это еще большой вопрос, кто перед кем ломает комедию. Ладно. Не хотите по-хорошему, будет по-плохому.

– Она меня еще и запугивает!

– Все ужасы вы сполна прочувствуете в участке.

И все же Глазунов был тверд, как скала. На прощание я сказала:

– Сдается мне, что мы еще с вами встретимся, господин Глазунов. Вы пока поразмышляйте. Может, придете к правильным выводам. Напоследок позвольте дать вам совет: все же лучше будет, если вы согласитесь сотрудничать со следственными органами. Противостояние ни к чему хорошему не приведет.

С этими словами я вышла из кабинета. В приемной стояла Виолетта с коробкой под мышкой.

– Прощайте, Валентин Борисыч! – крикнула она директору.

– Как это «прощайте»? Рабочий день еще не закончился! Хочешь без выходного пособия остаться за прогул?

– Знаете, где я видела ваше пособие? Себе лучше подсобите! – и чуть тише добавила: – Валентин-нафталин!

Спускались по лестнице мы вместе. Я спросила Виолетту:

– Он вас что, уволил?