Он тогда привез ее на квартиру, уже догадываясь, что этодругой человек. Сыграл в любовную страсть, заставляя ее раздеться, чтобыубедиться в отсутствии шрама на ноге. Он знал, что у настоящей Светловой долженбыть такой шрам. Она поняла, что он ее разоблачил, позвала на помощь, дажепопыталась вступить с ним в схватку, которую он легко выиграл. Он собиралсяуйти, оставив ее раздетой и связанной, но она так просила не оставлять ее вподобном виде. Тогда он заставил ее выпить сновторное, пообещав, что оденет ееперед тем как уйдет, чтобы не позорить перед коллегами и не оставлять женщинусвязанной. Он так и сделал. Когда она заснула, он перенес ее на диван, одел иоставил спать, постаравшись незаметно уйти из квартиры. Как давно это было. Стех пор прошло уже тринадцать лет. Наверняка она его ненавидит. Ведь он тогдапросто переиграл женщину, используя ее слабости[1].

И вот теперь она стояла перед ним. Изменившаяся донеузнаваемости, сменившая свой имидж, совсем другая женщина.

– Инна Светлова, – кивнула она, – вы действительнознали меня под этим именем.

– Неудивительно, что я вас не узнал. Тогда у вас были светлыеволосы, и вы выглядели такой угловатой и не совсем собранной молодой женщиной.А сейчас все иначе. Вы изменили форму носа?

– Обычная операция. Я просто убрала небольшой хрящик иподтянула лицо. В моем возрасте это нормально.

– Вам тогда было где-то около тридцати пяти?

– Тридцать три, – улыбнулась она.

– Значит, сейчас сорок шесть, – быстро посчитал он.

– Верно.

– И вы вице-президент банка. Значит, вы оставили свою службув контразведке?

– Уже очень давно. Почти двенадцать лет назад. Вы нанеслитакой удар по моему внутреннему равновесию, что я поняла, насколько несоответствую этой профессии. И уволилась уже через год. Потом меня сразу взялина работу в Таможенный комитет, где я проработала около шести лет. Была даженачальником отдела. Затем там начались серьезные кадровые перестановки, и яперешла на работу в финансовое управление Министерства связи. Оттуда уже черезчетыре года в банк КТБ, где сейчас являюсь вице-президентом. Можно сказать, чтовы помогли мне сделать карьеру, – улыбнулась она.

– Полагаю, что это результат ваших усилий, – возразилон. – Вы, наверно, до сих пор обижены на меня за нашу последнюю встречу.

– Наоборот. Я до сих пор считаю себя обязанной вам и жалею,что не могла выразить вам мою благодарность.

– В каком смысле? – не понял Дронго.

– Вы помните, в каком унизительном положении я моглаостаться? – усмехнулась Юна. – Раздетая и связанная, как полная дура,к тому же поддавшаяся на ваши уговоры. Надо мной бы смеялись все сотрудникиуправления. Вы тогда пообещали мне, что не оставите меня в таком виде. И неоставили. Когда я проснулась, то обнаружила себя спящей на диване. Одетая и подпледом, которым вы меня накрыли. В таком состоянии меня и обнаружили моиколлеги. Все тогда посчитали, что вы просто коварно обманули меня, подсыпав мнесновторного, что позже подтвердила и экспертиза, когда у меня проверяли кровь имочу. Вы все сделали правильно, за исключением одной детали – мои трусы вынадели на меня, вывернув их наизнанку, очевидно, очень торопились, – онапроизнесла эти слова без тени смущения, глядя ему в глаза.

– Простите, – сказал он, нахмурившись – я действительноторопился.

– Вы меня не поняли, – улыбнулась Юна, – я как разне в обиде, так как этот прискорбный факт могла узреть только я одна.Представляете, как я смеялась, когда обнаружила вашу ошибку?

– Значит, у вас все прошло благополучно.

– У меня – да. Я считала, что вы меня ненавидите, поэтому ине пыталась столько лет выйти с вами на связь. Хотя периодически слышала оваших успехах. Вы же знаете лучше меня, из нашего ведомства навсегда не уходят.У нас остаются связи, а иногда и звания, – загадочно улыбнулась она.

– Это действительно невероятное свидание через стольколет, – согласился Дронго, – и вы еще вице-президент банка КТБ. Тольконе говорите, что вы оказались здесь случайно.

– Конечно, нет. У нас финансовыми проблемами занимаетсяЙозеф Гердхардович, но сегодня я упросила его разрешить мне появиться на суде.Я ведь точно знала, что вы тоже здесь появитесь. Хотела увидеть вас черезстолько лет, переговорить с вами. Даже не верится, что мы были знакомы с вамитринадцать лет назад. Как будто прошла целая жизнь, огромная эпоха.

– Вы хорошо сохранились, – сделал ей комплимент Дронго.

– Для своего возраста, – добавила она, – можетеговорить, не стесняясь. У меня сын уже офицер, и я в прошлом году сталабабушкой. Такая молодая бабушка в моем возрасте.

– Поздравляю. Хотя про возраст вы напрасно. Сорок шесть дляженщины – это лучший возраст.

– Спасибо. Вы всегда умели говорить комплименты. Иначе вамне удалось бы тогда убедить меня раздеться.

Он почувствовал, что краснеет. Эта женщина говорила все, чтосчитала нужным сказать. Такой комплекс незакомплексованности.

– Я могу задать вам один служебный вопрос? – спросилДронго.

– Хотите, чтобы я выдала вам наши тайны, – поняла Юна. –Ну, давайте ваш вопрос. Постараюсь на него ответить, если смогу.

– Зачем вы так прессуете эту несчастную компанию? Что онивам сделали? Если бы вы хотели только получить свои деньги, то почему мешаетеим восстановиться, встать на ноги? Ведь у них уже был подписан предварительныйконтракт с австрийцами, а вы явно решили им помешать. Для чего? Эта личнаяместь или нечто другое? Вся эта непонятная слежка за моей машиной, вашисотрудники службы безопасности. Можете пояснить, что происходит? Или заубийством Сутеева тоже стоит ваш банк? Я понимаю, что вы мне не ответите. Нохотя бы постарайтесь объяснить, почему такое агрессивное поведение?

– К убийству Николая Сутеева мы не имеем абсолютно никакогоотношения, – пожала она плечами, – действительно не имеем. Хотя еслибы имели, я бы сказала то же самое. Даже на правах «старой дружбы». А вотнасчет нашего прессинга я могу открыть вам одну тайну. Нас мало интересует всяэта компания вместе с ее руководством. У нас совсем другой интерес. И поэтомуПлавник будет дожимать их до конца, пока они не согласятся на наши условия.

– Может, я сумею их убедить согласиться на ваши условия?Скажите, что именно им нужно сделать.

– А почему вы так для них стараетесь?

– После смерти Сутеева у его вдовы осталось двое детей, втом числе малолетняя дочь. Если сегодня судья вынесет решение о признанииискового заявления вашего банка, то на их имущество могут наложить арест. А уних нет больше ничего, кроме квартиры и дачи.

– Не волнуйтесь, – загадочно произнесла Юна, – онине бедные люди.