— Что там? — обеспокоенно спросил дородный мужчина, повернувшись к ремонтнику.

— Уверен, здесь… Но вот только где же люк? Темно, не рассмотреть. — Максим посветил наверх: — Просвет должен быть…

— Где же он тогда? — не скрывая тревоги, спросила тучная женщина. — Боже ты мой, уж лучше бы наверху помереть, чем здесь. Просто, как кроты какие-то!

— Без паники! — сурово произнес Шашков, понимая, что это тот самый случай, когда следует вмешаться. — Посмотри повнима — тельнее.

Вязкая магма уже проползла треть оставшегося пути. Двигалась неторопливо, подгоняемая свежими порциями расплавленного вещества, стекающими откуда-то через распахнутый люк. Образовывая значительные нагромождения, она едва ли не закупоривала тоннель, давая понять, что путь к отступлению отрезан окончательно.

— Есть! — воскликнул ремонтник. На лицах, уже потерявших всякую надежду, вдруг отразилось нечто похожее на облегчение. — А вот и лестница, — показал он на прутья, сваренные рядком. — Сейчас только крышку нужно поднять. Посвети сюда, — сказал он нескладному подростку, топтавшемуся рядом, и, держась за лестницу, быстро поднялся к самому люку. Поднатужившись, решил приподнять. — Не идет, зараза! — пожаловался ремонтник.

— Завалило! — отчаянно крикнул мужичонка лет пятидесяти с плаксивым голосом. — Приплыли!

— Всем тихо! — сурово прикрикнул Шашков. — Дайте парню самому разобраться. Что там у тебя, Максим? Помочь?

— Не поддается, похоже, что завалено.

— Давай попробуем вдвоем, — сказал плотный мужчина. — Сейчас я поднимусь, — и, не дожидаясь ответа, уверенно вскарабкался по лестнице, жалобно заскрипевшей на петлицах. — Давай разом!

— Давай!

— Я буду толкать спиной, а ты руками. На счет три… Раз, два… три! — проговорил крепыш, уперевшись в чугунный люк спиной. Ощерившись крепкими зубами, блеснувшими в свете вспыхнувшего фонаря белыми огоньками, он попытался приподнять его.

Максим, покрякивая, помогал руками, но люк не поддавался.

— Похоже, что всерьез завалило. Да — а, крепко замуровали. Даже не знаю, что и делать, — как-то обреченно высказался он.

Лава преодолела большую часть пути и теперь, приостановившись перед небольшой рытвиной, выбирала место, чтобы нанести смертельный укус. Шашков невольно прикрыл глаза, представив, что произойдет с ними со всеми в последующие несколько минут.

— Есть! — неожиданно воскликнул ремонтник.

— Что есть? — отозвался генерал и тотчас укорил себя в том, что вопрос прозвучал несколько громче обычного. Эти люди доверились ему, он был перед ними ответственен и просто обязан сделать все возможное, чтобы спасти их из смертельного плена.

— Тихо… Кажется, я различаю шум машин.

— Постучи чем-нибудь по крышке, они должны тебя услышать, — посоветовал ге — нерал.

— У меня ничего нет. Может, у кого-то есть что-нибудь металлическое?

— Возьмите, — отозвалась полная женщина, протягивая серебряный портсигар. — У мужа сегодня день рождения, вот, купила… Не думала, что все так закончится, к праздничному столу спешила. Теперь даже не знаю, жив ли он, — всхлипнула она.

Поблагодарив женщину, Максим взял портсигар и принялся колотить им по люку.

— Откройте! Откройте!! — неистово кричал он. — Здесь люди! Откройте! — ударял он, сбивая пальцы в кровь. — Мы в тоннеле!

Неожиданно наверху громко заработал дизельный двигатель, заглушая стуки. Крышка завибрировала под колесами машины, а потом послышались голоса. Еще через несколько секунд люк сдвинулся в сторону, пустив в тоннель вместе со свежим воздухом сноп невероятно яркого света. Сверху, ангелом, пришедшим на помощь, показалось молодое лицо с длинными русыми волосами.

— Да здесь их целая толпа! Давай руку! — протянул он ладонь Максиму и с силой вытянул его на поверхность. — Следующий!

Следующим был крепыш, деликатно отстранив протянутую руку, он выбрался сам.

— Давайте наверх! — подсадил генерал старушку.

Лава, уже подступавшая к самым его подошвам, норовила обжечь, укусить, дышала метановыми вредоносными парами, пробивавшимися через влажную ткань, пузырилась и угрожала.

— Давайте вы, — сказал он молодому мужчине лет тридцати пяти, — я за вами.

— Но ведь… — попытался тот воспротивиться.

— Времени нет! — прикрикнул на него генерал.

Не ответив, тот кивнул и ухватился за металлическую лестницу. Одурманенный газовыми парами, он шатался из стороны в сторону, заставляя петлицы натуженно скрипеть, но уверенно двигался наверх.

— Взяли его! — раздался сверху молодцеватый задорный голос. Мужчину подхватили под руки, с силой выдернули на поверхность, будто бы пробку из закупоренной бутылки.

Где-то в начале тоннеля забурлило, а потом грохнуло и затрещало, как это бывает, когда ломается плотина, и стремительный лавовый поток хлынул прямо на Шашкова. Лицо обожгло огнем. Жар тысячами беспощадных иголок проник сквозь одежду. Отвернувшись, генерал ухватился за лестницу и поднялся на ступеньку. Под ногами всколыхнулась подошедшая лава. Из кармана выскользнула записная книжка и, едва коснувшись блестящей поверхности, вспыхнула небольшим костерком, разметав легкий пепел над подступавшей лавой.

Сверху потянуло свежим воздухом, остужая разгоряченное лицо.

Не удержавшись, он посмотрел вниз, где магма при падающем свете выглядела особенно зловещей, над неровной вязкой поверхностью просматривались язычки темно-красного цвета, а внутри вязкой массы, постоянно меняющей форму, проглядывали оранжевые огоньки.

— Товарищ генерал-майор, — услышал он обрадованный голос капитана. — А мы вас повсюду ищем!

Шашков поднялся еще на две ступени и вдохнул в себя горячий воздух, подпорченный частичками пепла, тотчас заполнивший легкие. Более живительных глотков вдыхать ему не приходилось. Даже кислород лесного бора, всегда прохладного и чистого, ничто в сравнении с этим!

Крепкие руки с двух сторон вытащили его на поверхность, и Степан Федорович ногами почувствовал твердь. Рядом стоял капитан Савельев и десяток солдат, готовых исполнить любой его приказ. Вот только в голову ничего путного не приходило, просто хотелось дышать и наполнять воздухом спадшие альвеолы. Нечто подобное чувствует путник, утомленный жаждой, когда, наконец, добирается до желанного прохладного родника и никак не может утолить жажду.

Тоннель вывел их немного в сторону от основной трассы, по которой из города уходили машины, выстроившиеся в плотную извилистую линию. Петропавловск-Камчатский полыхал, как после грандиозной бомбежки. Склоны были залиты растекающейся лавой, в них черными остовами стояли каркасы сожженных автомобилей. Скверы, еще зеленые каких-то несколько часов назад, теперь, с почерневшими и сожженными деревьями, выглядели удручающе. Прежняя зелень превратилась в труху, некоторая малость, что еще держалась на ветках, покрылась темно-серым вулканическим пеплом. Город стремительно умирал, горстка — другая людей, что еще оставались в живых, укрылись на крышах домов и размахивали руками, стараясь привлечь к себе внимание и продолжая надеяться на чудесное вызволение.