— Минутку, — перебила ее Мариша. — С этого места еще раз. Вы убили Любку? Любовь Плахову?

— Ее самую, — всхлипнув, кивнула Света. — Ой, как горько! Как стыдно! Любка, прости меня. Не понимала, что делаю. От злобы все в голове помутилось!

— Ничего себе помутилось! — вознегодовала Мариша. — За то время, которое от вашей дачи до Любкиной деревни добираться нужно, двадцать раз в себя можно было прийти и одуматься! Так что нечего теперь на невменяемость валить. Вы отлично подготовились к убийству.

— Я и не готовилась! — помотала головой Светка. — Все Роза сделала.

— А это кто такая? — удивилась Мариша.

— Роза — гадалка, — пояснила Света. — Она приворот делала.

— Подожди, при чем тут приворот? — воскликнула Мариша, от удивления перейдя с кающейся девушкой на «ты». — Ты же сказала, что Любку убила. Вот про убийство и рассказывай!

— Так я и рассказываю, — покорно отозвалась Света, у которой после всех волнений и после стычки с мужем, похоже, совсем не осталось внутренних сил для борьбы. — Рассказываю, как Любку погубила. Это же я все сделала! На мне вина. Да еще и денег за это Розе заплатила. Это же все равно, что киллера нанять, верно? Она все сделала, а я оплатила. И вот вам результат! Любка мертва, а Андрей как был гуленой, таким и остался. Думаете, я из-за вас психанула? У него новая зазноба появилась. Точно знаю, только я из дома, как он сразу к ней, задрав хвост, мчится!

— Лучше про Любку еще раз и поподробней, — попросила Мариша.

— А что про Любку? — всхлипнув, вытерла глаза Света. — Я к Розе пришла и говорю, так, мол, и так, уводит у меня подруга мужа. Хочу их наказать. Можно это сделать? А Роза и говорит, что не только можно, но и нужно. Попросила у меня волосы их принести, каплю крови и еще какие-нибудь их вещи. Я все принесла. И она составила несколько заклинаний. Сначала на отворот его от Любки, потом на возвращение мужа в семью, а потом порчу на разлучницу навела, чтобы неповадно было чужих мужиков уводить. А на Андрея тоже заговор сделала: что если он снова кобелировать примется, то ногу себе обязательно сломает.

— И что?

— И все, как она сказала, начало сбываться потихоньку! — прорыдала Светка. — Сначала Любка с Андреем порвала. Ну, он, ясное дело, мне об этом не доложил, только я и сама все поняла. Потому что он снова домашний такой стал. Никуда не уходил, не врал. Я же всегда чувствую, есть у него кто или нет. Так вот, Любка его прогнала, а потом мне призналась, что встретила мужчину своей жизни. Ну, я ее поздравила и даже простила. К Розе побежала, а она и говорит, что теперь назад уже вернуть ничего нельзя. Заклинание уже действует, и жить Любке всего несколько дней осталось. Ну, я ей в ноги упала, чтобы она все на место воротила, а она меня прочь прогнала. Сама, говорит, не знаешь, чего хочешь. То избавь тебя от соперницы, то в живых ее оставь. Так и не сняла порчу. А теперь Любка мертвая. Выходит, что это я ее убила! У-у-у! Как я жить с этим дальше бу-у-уду! Дура такая! — завывала белугой Света.

— Тьфу ты! — в сердцах сплюнула Мариша, когда поняла, что больше никаких откровений сегодня не предвидится. — Надо же так попасться! Светка, не вой ты так! Соседи сбегутся. Твоя порча тут совершенно ни при чем.

— Вы мне просто не верите! — прорыдала Светка. — А я вам не вру-у-у! Вот и куклу эту покажу вам сейчас!

И она убежала куда-то в соседнюю комнату, откуда вернулась с какой-то куколкой, слепленной из воска и одетой в юбочку и накидку. Фигурка была безусловно женской и действительно чертами слегка напоминала Любку. Не знаю, кому как, а мне при виде этой фигурки стало не по себе. К тому же на лысой голове у нее прилепился клок волос, отчего фигурка приобретала еще более зловещий смысл.

— А что это она у тебя в дырочку? — спросила Мариша. — Твоя Роза ее иголкой тыкала?

— Угу, — призналась Светка и шмыгнула носом. — Я потом, когда уже Любку простила, дырочки замазала, но все равно кое-где осталось.

— Здорово вы постарались, — возвращая ей фигурку, произнесла Мариша. — Только в смерти Любки ты все равно не виновата. Тебя эта Роза специально напугала. Твоя порча и то, что с Любкой произошло, — это нелепое совпадение. Случайность, понимаешь?

— Как же! — проревела Света. — Ведь Роза сама отказалась порчу снять.

— Так это она тебя, дурочку, за нос водила! А если бы с Любкой ничего не случилось, так тебе бы твоя Роза заявила, что передумала и после твоего ухода взяла и сняла порчу. И в любом случае права бы оказалась! Слышишь, не реви! Если ты ничего Любке кроме порчи не делала, то твоей вины в ее смерти нет.

— Как же нет? — упрямо твердила Светка. — Как же нет, если я порчу на нее заказала? И вот куклу эту иголкой тыкала, как мне Роза велела!

— Тьфу, дура ты, Светка! — снова ругнулась на нее Мариша. — Надо же быть такой идиоткой, чтобы гадалкам верить! Да обманула тебя гадалка, вот и все дела. Деньги из тебя вытянула, и только.

— Как же все, если Любку убили! — талдычила свое Света.

— Вот именно, что убили. А убил ее человек, а не Розина порча. Ты это хоть понимаешь? — потеряв всякое терпение, заорала на нее Мариша. — Ты лучше подумай, кто мог ее убить?

— Не знаю, — произнесла Света. — Хотя, вообще-то, Любка после развода с Виктором хмурая ходила, а потом вдруг в Крым уехала. А когда обратно вернулась, я ее прямо не узнала. Сначала мне заявила, мол, такое про Любиму и Виктора узнала — закачаешься.

— Что? Что узнала?

— Этого она мне тогда не рассказала, — ответила Света. — Сказала, что всему свое время.

— Не понимаю, — пожала плечами Мариша. — Ты говоришь, что Любка у тебя мужа соблазнила, а зачем ты с ней продолжала дружить?

— Врага нужно держать перед глазами, — буркнула Света и вдруг снова заревела. — И Роза сказала, что для удачной порчи хорошо будет, если я Любке регулярно буду порошок в еду подмешивать.

— Какой порошок? — насторожилась Мариша.

— Заговоренный, — хлюпнула Света. — Вот я и встречалась с ней, чтобы порчу-у-у…!

И она снова завыла.

— Господи, горе прямо с тобой! — воскликнула Мариша. — Ни при чем тут твоя порча. Убили Любку!

— Так, может быть, если бы не моя порча, ее бы и не убили. Может быть, она бы жива осталась, — продолжала каяться Светка и даже попыталась выдрать у себя прядь волос.

Волосы у нее были хорошие, густые, поэтому особого урона она себе не нанесла.

— Я ведь сначала даже обрадовалась, когда вы мне сообщили, что Любку убили, — сказала она, обращаясь ко всем нам. — Ну, думаю, я-то тут ни при чем. Если бы она с крыши свалилась или под машину угодила или утонула, тогда ясно, что это моя порча действует, мне и отвечать на том свете. А если ее убили, тогда порча моя тут ни при чем получается. А потом вы уехали, и я вдруг поняла, что нет, очень даже при чем. И если бы не моя порча, жива бы Любка сейчас была. Так что кругом я виновата.