— По высшей математике хорошо. А вот по химии… На лабораторной однажды вообще была история. После опыта все обнародовали свой результат. Ну и я показала свой. А преподавательница глянула да как закричит: «У этой девушки все всегда не так, как у всех!»

— Прямо закричала? — иронично глянула на Людку подруга.

— Ну, мне так показалось. Чего ты ко мне придираешься? — уже хотела обидеться студентка.

— Как была ты, Людка, оригиналкой, так и останешься. Да разве это плохо? Откуда у тебя стихи возьмутся, если ты будешь как все? Не огорчайся. Лучше расскажи, чем еще насытила свое беспокойное нутро.

— Ой, Лариска! Видела Коренева! Ну, Ихтиандра.

— Да ты что! Это где же?

— Бродила в свободное время по Москве и на Тверской увидела драматический театр Станиславского. Как раз давали «Робин Гуда». Я и пошла. Детей море, взрослых немного, ну, и я среди них. Гляжу, Коренев! Как он играл! Я до этого в театре никогда не была. А тут прямо повезло: попала в настоящий театр да еще увидела любимого артиста.

Людка отхлебнула из чашки и, загоревшись воспоминаниями, с жаром продолжила:

— Спектакль кончился, а я хочу автограф у Коренева взять. Сама трясусь от страха, голова в тумане, но за кулисы пошла. Отыскала его. Сидит на стуле, так свободно, ноги вытянул − отдыхает. Рядом какие-то женщины. Увидели меня, заулыбались. Кто-то из них спросил, чего я хочу. Я и сказала. У меня только билет с собой был. Вот на билете он и написал: «Милой Людочке от Владимира Коренева». Я тебе этот билет в следующий раз покажу.

— Ну ты даешь, подруга! Говоришь, боялась, а сама… Смелая!

— Жаль, цветы ему не подарила, — с сожалением выдохнула Людка и внимательно глянула на Лариску: — Как твои дела? Как самочувствие? Вот всегда я так! Как понесет меня, не остановишь. Сначала о себе, а потом о других. Извини!

— Жарко! Сижу под вентилятором. Сережа заботится, помогает, фруктами кормит. Маленький дрыгается. Скоро уже.

— Боишься?

— Бойся, не бойся, придется рожать. Все рожают, рожу и я.

— Ты, главное, не нервничай. Говорят, малышу вредно.

— Тоже мне врач нашлась! — засмеялась Лариска. — Ты лучше почаще заходи, чтобы я не скучала.

— Я стесняюсь Сергея Сергеича, — призналась Людка.

— Да брось! Вы же с Риткой на Новый год вон как с ним ржали. Нормальный у меня муж, не обидит. А что у тебя с Алексеем?

— Не знаю, не пишет. Служит он где-то, — помрачнела Людка.

Поболтав с подругой еще с полчаса, Никитина вернулась домой — нужно было отдохнуть перед третьей сменой.

«В жизни каждого человека бывают периоды, когда ничего особенного не происходит, а у меня он затянулся на целый год — так думает Людка, теплым апрельским днем 1969 года возвращаясь по шпалам с эстакады. − Ходит человек на работу, тащит домой набитую продуктами в магазине авоську, отлеживает бока на кровати с книгой в руке, смотрит привезенный в клуб фильм, общается с подругами на танцах, под звуки музыки по радио ночью сумасбродит в компании девчонок и парней, поет с подругами в самодеятельности — и все, ничего из ряда вон выходящего. Никакого разнообразия! Вот разве только проведать Лариску, понянчить маленькую Юлечку».

Лариска родила дочку в сентябре. Людка явилась к молодой матери и новорожденной с цветами и миленьким костюмчиком на вырост, поздравила подругу, полюбовалась на малышку, но взять на руки побоялась — больно хрупкой показалась крошка. За полгода девочка подросла, и Людка теперь смело поднимает ее на грудь, сажает на колени, занимает игрушками. И малышка охотно позволяет хорошей «тете» развлекать ее и баловать.

− Лариска, как твоя дочь похожа на Сергея Сергеича! − восхищенно говорит она, забежав апрельским днем ненадолго к Лариске поболтать и подержать на руках малютку. — Глаза как васильки! Юлечка − сама весна!

− Да, копия Пересыпкин, только женского рода, − подтверждает молодая женщина.

Людке вдруг показалось, что подруга сказала это с каким-то неудовольствием.

− Ты что, ревнуешь? Хотела, чтобы Юлечка на тебя походила? — поинтересовалась она.

− Мне все равно, на кого она похожа. Ты же знаешь, что я люблю другого. Мне бы хотелось родить от него.

− Неужели не забыла?

− Нет, не забыла! Наоборот! С каждым днем думаю о нем все сильнее. Еле терплю, когда Сергей прикасается ко мне.

− Что же будешь делать?

− Не знаю. Пока будет так, как есть.

Людка подругу понимает. Но чем может ей помочь? Ничем. Понянчив малютку, она уходит. Частенько девушка переступает порог гостеприимного дома, с удовольствием водится с подрастающей девочкой, которая охотно идет на руки к тете Люде, делится событиями из своей жизни и слушает Ларискины признания.

Но однажды Пересыпкин вызвал Людку в профком. Объяснить себе, для чего понадобилась профсоюзному деятелю, она не могла и поэтому вошла в его кабинет с лицом, выражающим беспокойство и вопрос.

− Присаживайся, Людмила! — сказал он после взаимного приветствия, затем встал из-за стола и сел напротив нее за столом для совещаний. — Как дела?

− Хорошо, − ответила девушка.

− Скоро в Ташкенте состоится республиканская конференция работников нефтехимической и газовой промышленности. Решением членов профкома мы включили тебя в состав делегации.

− Чем я заслужила? — улыбнувшись, поинтересовалась Людка.

− Среди делегатов должны быть молодые люди с активной жизненной позицией. Начальство тебя хвалит. Комсомол тоже. Так что готовься.

− Спасибо! Я могу идти?

Пересыпкин опустил глаза, немного помолчал, затем посмотрел на Людку в упор и сказал:

− Нет, это еще не все. Люда, я хотел тебя о чем-то попросить.

− О чем же? — Взгляд девушки выразил ожидание.

− Пожалуйста, не приходи больше к нам.

− Почему? — чуть не поперхнулась Людка.

− Понимаешь, ты молодая незамужняя девушка. Вы болтаете с Ларисой, будто и она не замужем. Но это не так. Лариса — семейный человек. После ваших встреч мы с ней не находим взаимопонимания, скандалим. Поэтому я и прошу тебя.