хотя бывать в подобных ещё не приходилось. Золотая клетка для людей с неизвестным статусом. Естественно ни кого ко мне не пускали, да и нет тех к кому можно было бы пойти.

Решётки хоть и были излишне узорны, но отпускать на волю не торопились. Время медленно протекало словно кисель по стенкам бутылки, а из развлечений имелось только местное телевидение. Языковой барьер и в данной ситуации стал отягощающим фактором. День сменился вечерней прохладой, а затем ночной тьмой и так по кругу пять раз. Наконец пришли люди в военной форме нашей родины.

— Лейтенант. Собирайтесь. Вас ждёт трибунал.

Великолепно. Только этого и не хватало. Хоть и не хочется, но придётся посмотреть и поучаствовать. Наручники одевать на меня не стали, а посему похоже знают об моей невиновности. По крайней мере очень хочется на это надеяться.

Суд оказался весьма не далеко. В том же здании посольства оборудовали зал для разбирательств. Опознать помещение вполне было возможно, тут по всей видимости проходили приёмы для не очень важных гостей. За трибуной находилось пять человек что были готовы вершить и карать. На их лицах это очень просвечивалось, словно мастеровитый скульптор высек на мраморе их желание применить силу и власть.

Слева на скамье сидел посол, на этот раз без секретарши. Его в этот раз поддерживал пожилой сгорбленный клерк, или человек близкий к данной категории. Справа от трибуны стоял в вымуштрованной выправке майор.

И понеслась коза по кочкам. Началось знакомство.

— Со стороны обвинения представитель Российской Федерации посол В.В. Стальской и военный прокурор А.О. Загрин. Защитником назначен майор Д.С.Краснов. Главный судья В.А. Вассерман.

Вот значит кто все эти люди.

— Есть ли возражения по поводу участников разбирательства?

Я поднял руку в ожидании права сказать. Вежливость и покорность судьи это очень любят, а для меня сейчас очень важно хотя бы не накосячить в столь малом. Говорить мне позволили.

— Гражданин судья. Мой защитник не ознакомлен с делом, а я не ознакомлен с обвинением.

— Вас обвиняют в дезертирстве, не выполнении приказа и оскорблении командира. Майор уже ознакомлен с материалами.

— С подобными обвинениями я и сам могу себя защитить.

А вот это похоже я зря сказал. Майор Краснов улыбнулся, судья же наоборот выказал тень недовольства.

— Хорошо. Вы изъявили желание отказаться от защитника, думаю это вполне возможно. Если нет ещё заявлений, то начнём.

Пошла муторная тягомотина с перечислением того — что обвиняемый Самуил нарушил контракт и пытался покинуть вверенную ему для охраны территорию, чем совершил деяние порочащее честь офицера и… В общем начали нагнетать делая из простого человека чуть ли не предателя родины. Они бы очень хотели навесить и подобный ярлык на меня, но, по-видимому, не нашли причины.

Наступило время прямого словесного дебатированния.

— Что можете сказать по поводу выдвинутого обвинения?

— Не виновен. По причине ненадлежащего выдвижения обвинений.

То что признание вины не будет ни для кого не стало сюрпризом. Думаю они удивились бы признанию.

— Тогда прошу начинать допрос обвиняемого…

В дело вступил сгорбленный клерк.

— Вы получили приказ об переназначении?

— Да.

— Вас оповестили об новых обязанностях?

— Нет.

Повисла неловкая пауза. Загрин начал суетливо перебирать бумаги, пока успокоившись не продолжил.

— Господин судья. Прошу ознакомится с предоставленными документами в которых чётко прописаны обязанности которые должен выполнять обвиняемый.

— Там нет моей подписи об ознакомлении. Потому считаю это обвинение не обоснованным.

Судья нахмурился, отметив что-то в своих записях. Прокурор продолжил допрос.

— Вы признаёте что оскорбили гражданина Стальского который на тот момент был вашим непосредственным командиром? Напомню, там был свидетель который уже дал письменно свои показания.

— А где сам свидетель?

— Отвечайте на поставленный вопрос!

— Нет. Не оскорблял.

Ситуация складывалась настолько мутная, что нервы начали сдавать. Похоже разбираться то ни кто реально не собирался. Тем не менее судья стукнул молотком и позволил уже мне задавать вопросы. Глупость конечно, но пришлось подчинится.

— Господин судья. Прошу в качестве подтверждения моей вины предоставить стороной обвинения мой подписанный контракт.

Вассерман поднял бровь, пролистал материалы дела, и задал вопрос.

— Зачем вы просите контракт? Надеюсь вы не пытаетесь затянуть разбирательство?

— Всё очень просто господин судья. Я не подписывал контракта, а потому мне нельзя вменить ни дезертирство, ни невыполнения приказа, ни оскорблений командира.

Естественно судье пришлось перенести заседание до полного выяснения ситуации. Меня же опять препроводили в комнату с решётками. Что-то нехорошее должно произойти, мой седалищный нерв подавал очень чёткие сигналы надвигающегося перелома. Ждать долго не пришлось. Конвой пришёл вечером. Суд продолжился, точнее меня пригласили на вынесение решения.

— Встать. Суд идёт!

— В ходе разбирательства Самуил был признан виновным и приговаривается к семи годам колонии строгого режима.

Впаяли мне по полной. Улыбка довольного посла ярко свидетельствовала его причастность. Стук молотка отозвался громом. Стало мучительно больно, голова стала очень тяжёлой, и пол начал очень быстро приближаться.

Сознание вернулось в тело очень быстро, по крайней мере так показалось. В нос тыкали нашатырём. Шок это по нашему, а нашатырь способен вызвать такое чувство, что ты попытаешься собрать все силы для прекращения своего контакта с ним. В глаза словно песка насыпали, уши беспощадно звенели. Меня подняли и потащили.

Я уже морально был готов к издевательствам, однако бросать меня не стали, а просто положили на что-то ровное, и мягкое. Неужели большой брат решил вмешаться? Очень хочется верить в подобное.

Лучи утреннего солнца заставили проснутся. Шум и звон поутих, а первое что удалось увидеть это было лицо Стеллы.

— Красотка. Я умер и попал в рай? Ну ладно у меня от нервов сердечко ёкнуло, а ты то как…

Она прижала пальчик к моим губам, прекращая словесный поток. Её добрая улыбка казалась самым искренним проявлением чуст на земле, наверное только младенец способен на подобное. Пальчик сменился керамическим краем чашки, чистая прохладная вода прильнула к губам. Жадно сделав три глотка, чем опорожнил ёмкость я уже более осознанно произнёс.

— Ты богиня! Можно я останусь с тобой? Очень уж не хочется в ад…

— Дурак. Вижу что ты уже готов принять правду?

— Готов.

Умереть мне похоже в ближайшее время не дадут, так что отправка на вечные муки откладывается. Мой статус теперь можно назвать очень киношным, главный свидетель по обвинению очень крупного чиновника. Спецоперацию готовили практически три года, то есть до моего появления. В.В.Стальской действительно метил на высокое место и по ночам мечтал увидеть себя в кресле президента страны. Для этого он подкупал кого не мог подчинить. Нанимал киллеров для устранения конкурентов. Стремился стать другом для СМИ.