Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мариночка, ты сделала тест?
Вопрос к месту. Но мне сейчас не хочется об этом даже думать.
— Ой, мам, я забыла купить. — оправдываюсь, стыдясь признаться, что я смалодушничала и не смогла зайти в аптеку.
— Я так и знала. На вот, возьми. Сама зашла в аптеку, когда возвращалась от отца. Сделай сразу же. — строго наказывает она.
Передо мной на тумбочку ложиться вытянутая коробочка. А мама оптимистка, взяла всего один тест. Я бы накупила сразу несколько, самых точных. Но теперь уже нечего ворчать, раз сама не захотела заняться этим вопросом.
— Завтра отца выписывают, — добавляет мама невзначай. Я поднимаю на нее взгляд, не совсем понимая о чем она говорит. Все мои мысли теперь крутятся вокруг этой продолговатой коробочки и ее содержимого.
Мама подбадривающе кивает мне.
33.2
На кухне уже разложены по тарелкам ароматные блюда. Не гречка!
Мама похоже отказалась от этой крупы. Со вчерашнего дня ее не видно на нашей кухне. За что ей благодарна неимоверно. До сих пор желудок скручивает в спазме, когда вспоминаю ее запах.
Вот так, привычные тебе продукты оказываются неприемлемыми и попробуй докажи организму, что ты не еж и ты это обычно ешь.
— И как? Какой результат? — мама стоит в напряжении, даже про выкладываемую еду уже забыла.
— Положительный, — отвечаю, не видя смысла тянуть с ответом.
Стоя в ванной я много о чем успела надумать. И что это ошибка и тошнит меня просто так, вот просто не понравился этот сорт гречки, но отчетливый плюсик прекратил все мои сомнения. Плюсик это те же две полоски только скрещенные.
Насущный вопрос — что теперь делать, не покидает мои мысли. Я не планировала эту беременность, но когда я думаю о ребенке, во мне начинает откликаться необычное щемящее чувство нежности и заботы. Во мне зародилась и растет новая жизнь, маленький человечек, высвобождая древний инстинкт матери — защитить и обогреть.
Кладу руку на свой плоский, пока еще, живот. Боже мой, мне столько нужно теперь дать этому малышу, но прежде свою любовь. Я чувствую как она изливается из моего сердца, это безусловная, материнская любовь и нежность к своему чаду, своему маленькому, самому любимому, родному и ненаглядному чуду, что уже растет в моем чреве. Я смахиваю навернувшиеся слезы — это слезы радости. Да, я давно этого хотела и это чудо свершилось. Он теперь мой, этот малыш и у него будет все для его счастья!
— Надо сказать Радиму. — категоричный тон мамы мне не по душе. — Надеюсь ты не будешь утаивать от него ребенка? Или это не его? — подозрительно прищуривается она.
— Его, конечно, мама! Ты так говоришь, будто не я твоя дочь, а он твой сын!
— Успокойся, Марина. Я просто хотела уточнить. Мало ли, вы давно не живете вместе, всякое может случиться.
— Со мной не может, — бурчу я. Представить даже себе не могу что-то с другим.
— И даже не думай избавляться от ребенка! Как бы там ни было дальше, ребенка мы вырастим, поднимем на ноги.
Я в отчаянии прячу лицо в ладонях, так горько думать, что мама обо мне такого мнения, я даже и не думала об аборте, а она уже.
— Ну что ты, Мариночка, — чувствую мамины, мягкие объятия и поглаживания по спине. — я же это говорю не для того, чтобы ты расстроилась, а чтобы знала, что мы с папой всегда на твоей стороне, всегда поддержим и поможем всем, что в наших силах. Не нужно плакать.
— А я и не плачу, мама. Просто горько очень на душе, — выныриваю из своих ладоней.
— Ничего, это пройдет, наверно гормоны уже шалят.
Я поджимаю губы. Не говорить же, что это ее слова задели меня за больное и так расстроили.
— Нужно же теперь встать на учет, найти хорошего врача. У меня есть одна знакомая на примете, — начинает суетиться мама, заставляя и меня задуматься об этом вопросе. Теперь столько всего нужно продумать для малыша. В груди поднимается волна радости, чистой, незамутненной. У меня появился еще один смысл моей жизни, новый и самый главный.
34.1
Отцу назначили терапию и выписывают домой. Ничего шибко серьезного. При хорошем уходе и приеме лекарств можно купировать его приступы и улучшить состояние, сказал врач.
Мама отказалась от моей помощи сказав, что справиться и привезет отца сама, отправив меня на работу, мотивируя это тем, что неудобно отпрашиваться в первую же неделю самостоятельной работы на новой должности.
Так я осталась не у дел, сидя на работе. А мне так хотелось вместе с мамой встретить отца и привезти домой. Так грустно становится, что наворачиваются слезы в уголках глаз. Что-то я в последнее время чересчур сентиментальна и начинаю раскисать по любому поводу.
Мимо моего рабочего стола стремительно пролетает сосредоточенный Валера, так, что приходится придержать небольшую стопочку бумаг, приготовленных на подпись. Сразу залетает в свой кабинет и оттуда уже прося себе кофе.
Вот и здесь передо мной встает дилемма. Надо же как-то сообщить дяде и новому моему боссу, что они приняли на работу женщину в положении. После того, как Алена только что вышла в декрет, эта ситуация становится еще более неловкой.
Ездить на обед стало нашей традицией с моим новым начальником. Я наотрез отказываюсь ездить только в места, которые выбирает он и теперь через день я показываю свои любимые кафешки этого города. Впрочем, я чувствую, что придется отказаться от этой идеи, ввиду острой неприязни моего организма некоторых продуктов и непереносимость ранее приятных запахов.
Боюсь, скоро придется перестраивать свою жизнь по новым реалиям и возить себе обед в судочках. Как жаль, что Алена уже вышла в декрет, можно было бы расспросить, как она справлялась с этой проблемой.
И сегодняшний день не стал исключением. Время обеда подошло. Я отправляю комп в спящий режим, подхватываю сумочку. Валера выныривает из кучи бумаг, в которых зарылся сегодня с утра. Готовится новый проект и сегодня главы отделов прописались у него в кабинете, сделав моей задачей приготовление вкусного и живительного напитка для работы мозга — кофе, разумеется.
Мы выходим из здания, направляясь обычным маршрутом на парковку. Садимся в машину Валеры.
Сегодня его день выбирать место обеда и он категорически отказывается выдавать мне тайну его нахождения. Сюрприз, — загадочно говорит он.
Не успевает босс вырулить со стоянки, как машину подрезает седан.
Валера едва успевает выкрутить руль, совершая маневр,